Краденая победа

Подполковник тронул поводья. В сопровождении переводчика, проводника и его

конвоиров Меттуро поскакал в голову колонны. По дороге пылили пехотинцы -

мушкетеры, пикинеры, гренадеры, саперы, громыхала на камнях полевая кухня,

скрипели, подминая избитый в мельчайшую пыль песок, колеса пушечных лафетов. Вот

артиллерию господин дивизионный генерал мог бы дать и посолиднее. Ну что это

такое - парочка полукулеврин, две картауны и двенадцать фальконетов? Хоть бы

три-четыре осадные мортиры дали... Если у тех, кто стоит в Кангре, имеется хотя

бы парочка кулеврин, толковые артиллеристы и решительный командир (а Салумбара в

нерешительности не обвинишь), они устроят полку кровавую баню.

Передовые конники уже почти добрались до подошвы скальной гряды. Дальше

начиналась джайсалмерская территория, на нее без специального приказа они

вступать не решились.

- Ну, и где город?

- Вот горы, - охотно показал отшельник. - Вот дорога, вон перевал. А во-он за

той скалой, отсюда ее не видно, - Кангра.

- Помолчи, - бросил Меттуро, рассматривая подступы к перевалу. Увиденное не

обнадеживало.

Скальная гряда недаром называлась горами. Не очень-то высокие, не сравнить с

теми, что отделяют Северный Аркот от Южного - но крутые и, что самое обидное,

весь западный склон гол, как голова дивизионного генерала. Ближе к вершине

попадаются валуны - посади за них мушкетеров, и без серьезной артиллерии их

будет не сковырнуть. А в четверти мили от перевала пролег глубокий овраг, по дну

которого когда-то неслась горная река. Там тракт обрывается, и снова начинается

за пропастью. Обе половинки тракта соединяет неширокий подвесной мост.

Неизвестно, выдержит ли он пушки, повозки, коней, но главное не это: на перевале

тракт сторожат несколько приземистых, кажущихся продолжением скал, старых башен.

Если в них засели хотя бы пяток мушкетеров, пока башни держатся, по мосту будет

не пройти.

А если удастся под огнем перебежать мост, взять башни, все перебравшиеся

окажутся под огнем с окрестных скал: наметанный глаз подполковника заметил по

крайней мере пять самой природой созданных позиций для пушек. Из крепости,

возможно, обороняющихся поддержат настенные орудия, из-за валунов откроют огонь

мушкетеры, и в довесок атакует конница - наверное, вон из-за того холма. Если

Салумбар догадался пристрелять пушки по тракту, а он точно догадался...

Конечно, неприступных крепостей не бывает, если подтянуть еще бригаду, союзные

войска, подвезти осадную артиллерию, взять крепость в кольцо, отрезав от

возможных подкреплений, осажденные долго не продержатся. Но это не один день,

даже не одна неделя. За это время Валладжах сто раз успеет расправиться с

заговорщиками, в том числе и с самонадеянным магистром Фанцетти. И потом,

начинать осаду по всем правилам - это война. И хотя, вне сомнения, Темеса эту

войну выиграет (уж слишком неравны силы), но его, без года неделю командира

полка, по головке не погладят. Поставят обратно на батальон, как не

справившегося, а то и просто отзовут в Темесу. А там... Там может быть все,

вплоть до трибунала.

Подполковник осознал: все решается здесь и сейчас. Если он не сможет с ходу

овладеть крепостью и за ночь дойти до Джайсалмера, на карьере будет поставлен

жирный крест.

Он рассматривал неприступную позицию, надеясь отыскать выход. Может, они

все-таки прозевали появление полка, и если успеть захватить мост, можно будет...

- Сир подполковник, в соответствии с приказом к джайсалмерской границе

Семнадцатый отдельный эскадрон вышел! - по-уставному отрапортовал моложавый

офицер с кавалерийской пикой. Его конь, великолепный по меркам Аркота скакун,

чуть поднял морду и коротко заржал: в этой выжженной солнцем долине не водилось

ничего съедобного. "Капитан Эйнфельд, кешерец" - вспомнил Меттуро. - Границу

личный состав эскадрона не пересекал.

- Правильно сделали, - одобрил командир Двадцать пятого пехотного. - Но сейчас

все решает скорость. Если эскадрон сейчас захватит мост и займет вон те башни, а

потом удержит их до подхода подкреплений, вы станете командиром батальона.

- Слушаюсь, господин подполковник, - Эйнфельд вынес из ножен палаш и

отсалютовал сверкнувшим лезвием. "Даже не задумался, отчего такая милость! -

подумал Меттуро. - Нет, батальон давать ему рановато. Но храбрый парень,

храбрый..."

Над долиной полились высокие и чистые звуки горнов. Рассыпавшиеся по

окрестностям конники собирались на высоте в полумиле от мостика. "С перевала

мушкет не достанет, - сообразил подполковник. - А вот кулеврина, да даже

полукулеврина - вполне". На месте Салумбара он, Меттуро, дождался бы, пока

эскадрон соберется на высоте - и вжарил изо всей наличной артиллерии. По опыту

войн с Джайсалмером, потери будут страшенные - не для полка, конечно, для

эскадрона - но они развяжут Меттуро руки. Ведь эта высота - еще на территории,

отошедшей к Темесе.

Но пушки на перевале и в самой Кангре молчат. Там, наверху, не видно ни

единого дымка от костров, не перемещаются по узким горным тропкам солдаты. Но не

видно и гражданских, их явно убрали из опасного места загодя, чтобы не путались