Краденое счастье. Книга 2

Опустил ее на ноги и посмотрел, как она поправляет юбку, собирает волосы в хвост. Ему действительно казалось, что это просто. Он хочет быть с ней, она хочет быть с ним. Что может мешать? Закончится суд, и они уедут куда-нибудь вместе.

– Не знаю… Все так быстро.

Прошла по коридору в ванную, а он за ней, не дал закрыться внутри, придержал дверь, глядя, как она плеснула холодной воды в лицо.

– Должно быть долго? Хочешь месяцы ухаживаний, цветы и подарки?

– Нет.

Он шутит, а она отвечает серьёзно. Видно, как нервничает, и он тоже начинает нервничать. Эти пространственные ответы сводят с ума.

– А чего ты хочешь? Мы взрослые люди. Ты не замужем, я развожусь…

– Вначале разведись.

Шагнул к ней в ванну, но она увернулась от объятий.

– Боже… дай мне помыться. Должно же быть что-то интимное, что я сделаю сама без твоего присутствия.

Щеки вспыхивают пламенем, и ему хочется их зацеловать.

– Не должно.

Наклонился, втягивая запах у ее ушка. Там под мочкой сильнее всего пахнет ею.

– Хочешь, это сделаю я? Вымою тебя после нас?

– Нет, – но уже улыбается. Он чувствует, как она улыбается. Ему даже не надо это видеть.

– С мылом… натирая все твои местечки и сладкую дырочку. Или твой изнывающий клитор. Ты же любишь, когда я его…

– Арманд… – щеки стали пунцовыми, и она спрятала взгляд. Пытаясь отвернуться.

– Когда я его вылизываю. Тебе понравится, и ты кончишь для меня снова… и снова. Я буду пытать тебя оргазмами.

– О Божеее….молчи…

Отстранилась, и он обхватил ее лицо руками.

– Чего ты боишься? Ты ведь боишься!

Он чувствовал этот страх. Интуитивно. Видел где-то в глубине ее глаз.

– Тебя…

– Меня?

– Да.

– Чего ты боишься?

– Любить…тебя.

Ответила тихо и посмотрела ему в глаза, выкручивая душу наизнанку.

– Поверь, я тоже боюсь… но со мной, – убрал влажные волосы с ее лица, – это уже случилось.

Сказал и сам понял, что так и есть. Он ее любит. Безумно, дико, до боли в костях. Любит и никому не отдаст. Она его. Его маленькая Нина.

***

И стало легко. Стало все по-другому. Его закрутило, его просто утопило в ней. Это было первое признание за всю жизнь. Альварес никогда и никому не говорил ничего подобного. Ему казалось, что он мог полюбить Таню… Но то была не любовь, а наваждение. Сплошные боль, ложь и горечь. Всего этого больше нет. Будет новая жизнь.

Сменил номер сотового, чтобы не получать смски с проклятиями, запретил впускать жену в офисы и потребовал общаться с ним только через адвоката. Дело по убийству продвигалось, и скоро было назначено очередное слушание. Но Арманд забыл даже об этом. Все отошло на второй план и перестало иметь значение, кроме Нины и Мати. Мати, который смеялся за эти дни чаще, чем за всю свою жизнь, во всю болтал и делал то, что вменяли ему в отсталость в развитии долгие годы. Он догнал своих сверстников и показал ошеломительные результаты на тестах у психолога. Та была в шоке и сказала, что они понизят дозу успокоительного. И тут шок настиг самого Альвареса.

– Мати не принимает успокоительное, – вдруг сказала Нина, и Альварес с удивлением на нее посмотрел. В обязанности няни входило ежедневно давать ребенку лекарство.

– Как это? – Кассандра Луиджи округлила глаза.

– Вот так. Матео не принимает успокоительное уже несколько месяцев.

– И…вот эти вот результаты не на препаратах?

– Да…не на препаратах.

– Очень рискованно было вот так отбирать у него лекарства, вы должны были посоветоваться со мной и…

– Я посоветовалась. С другим психологом. Вы некомпетентны и ставили мальчику неправильный диагноз. У Матео нет биполярного расстройства, нет признаков аутизма. Он не агрессивен! У него совсем другие диагнозы… и они далеко не столь ужасны.

Вспышка недоумения переросла в восхищение. Он им захлебнулся, когда Нина начала загонять квалифицированного, известного детского психолога в угол своими вопросами и фактами из поведения Мати.

– Вы должны снять его с учета и дать справку, что мой сын совершенно здоров.

Альварес резко повернулся к ней, но она не заметила… как сказала это. «Мой сын».

Конечно, Мати ей как сын. Она столько времени проводит с ним, столько сил на него тратит. Просто Нина очень сильно любит Матео. Это случайно вырвалось, и это даже не неприятно.

***

Их неделя была незабываемой, оглушительно сумасшедшей. Его раздирало от любви, от похоти, нежности. От всего, что не испытывал никогда раньше… и ему больше не надо было видеть форму горничной, чтобы возбудиться… ему достаточно было того, как Нина облизывает губы или наклоняется.