Читаем Краеугольный камень полностью

Сергей невесело, покривлёнными губами улыбнулся, ответа не ждал:

– Но для нашей диковинной русской души, братья мои, всечасно отягощённой грусть-печалями и неотвязными думами, и не только и не столько о себе, любимом, но и о многом чём ещё в этом капризном и злокозненном мире, нет, понял я через годы, нет и нет для неё, для нашей отзывчивой и совестливой русской души, лёгких, тем более игривых, в какой-нибудь многоцветной сказочности дорог и путей, хоть к счастью, хоть к лиху не вели бы они человека. Что говорить, жил-поживал я тогда, говоря словечками одной деревенской песенки, забавляючись, игривисто да кучерявисто. Перебирал в руках наливные яблочки жизни, кушал их в наслаждении, делился с кем хотел. Однако!.. Что называется – скажи-ка, брат Петруня! – недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Нежданно-негаданно заворотило на одном из крутых поворотов мою оглоблю на птице тройке и – понёсся я куда-то вниз, в тартарары. Ткнуло меня моим святым рылом в действительную, человеческую, как она есть, жизнь. И я очухался. Осмотрелся дикошаро и заскулил щенком: где я, что со мной, почему так, а не иначе вышло?

Сергей замолчал, опустил голову, поматывал ею.

– Потом что-то страшное с тобой случилось? – спросил Афанасий Ильич с участием и даже тревогой.

– Не то слово, Афанасий.

– Сам страшным стал? Чёртом, на.

– Не то слово, многоуважаемый брат Петруня.

– Не тяни! Люблю страшные сказки, на.

Глава 50

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература