Край бесконечности

Софи скинула туфли и надела теплый халат. Она сидела комнате с видом на океан и прихлебывала из синей миски горячее сладко-соленое томатное варево. Прутья лежал у ее ног – любимое существо, приносящее чувство защищенности. Софи не слишком надеялась, что хитрость сработает, но приложенные усилия ее взбодрили, и сознание плыло, окутанное привычными символами комфорта. Словно в любой момент можно очнуться от транса, стащить перчатки и шлем и вокруг проявятся стены лаборатории…

Но я не на Земле. Я пересекла всю Солнечную систему. Я здесь.

Софи испытала то, что пьяницы называют «прояснением».

Она поставила миску на пол, сунула ноги в брезентовые шлепанцы и, проковыляв к двери, раздвинула ее. Снаружи была Каллисто. Потуже закутавшись в халат и надвинув на голову складки капюшона, Софи шагнула с порога – не на серый песок дюн, которые она там разместила, скопировав их из какого-то приятного воспоминания о поездке на море, а на древнюю поверхность самого старого и тихого мирка в Солнечной системе [15]. Было очень холодно. Едва заметная вуаль атмосферы оставалась невидимой. Свет невероятно яркого белого диска – незаходящего солнца в небе Каллисто – падал слева, разливаясь над палимпсестом кратеров с сыпучими краями, монохромным как лунная ночь. Элементы исследовательской сети, видневшиеся вокруг, на мгновение озадачили Софи. Она не привыкла видеть свое хозяйство снаружи. Приборы блестели и, казалось, неслись по волнам, будто поплавки незримого невода, заброшенного в потайные глубины Каллисто.

Стоило бы еще разок проверить сети, отсортировать и сохранить улов.

Но Каллисто из греческих мифов не занималась рыбной ловлей. Каллисто, чье имя означало «прекрасная», была спутницей девственной богини-охотницы Артемиды. Зевс, повелитель богов (известный также под именем Юпитера), соблазнил Каллисто – в некоторых версиях истории он принял для этого облик ее возлюбленной госпожи – и нимфа понесла. Ее товарки заподозрили, что она нарушила зарок целомудрия, и однажды уговорили ее пойти с ними купаться, а когда она разделась, все увидели на животе преступную выпуклость.

Поэтому бедную Каллисто превратили в медведицу, хотя она не была виновна.

«Как же тогда одевались девственные спутницы Артемиды на свои охоты?» – задумалась Софи, стоя в виде аватара на поверхности луны-охотницы. В многослойную шерстяную одежду? В шубы? Если бы я пошла по дорожке Джоша, решила она, уж я-то не стала бы фантазировать, будто живу в Антарктике. Я пошла бы до конца. Я стала бы человеком в облике Каллисто. Огромной косматой медведицы!

Находясь в этом возвышенном настроении – приподнятом и немного одурманенном, как у Нила Армстронга, впервые шагнувшего на лунную пыль, – Софи вдруг заметила, что Прутья замер, словно пойнтер, принявший стойку. На сей раз он нашел определенную угрозу и указывал на нее хозяйке. Софи словно бы уловила уголком глаза промельк зловещего перемещения там, где не было ничего, способного двигаться. Будто кто-то прошел над твоей могилой: мурашки, пробегающие по коже от сознания, что за тобой наблюдает кто-то враждебный и целеустремленный… а потом она увидела его ясно, злобного пришельца, о котором говорил Чжа. Источающий гной огненный демон заплясал у Софи перед глазами, а потом исчез из вида.

Но Софи знала, что он ушел недалеко.

Она вбежала в дом. Суп остыл, стены казались бумажными, лампа погасла. Прутья носился кругами, отчаянно тявкая на каждую тень с ужасом и вызовом. Софи боролась с паникой всеми приемами, которым научили ее психологи, и наконец Прутья унялся. Раскатав футон, Софи легла, а груда палочек и суставов угнездилась в ее объятиях, уткнувшись в шею холодным носом. Я действительно гибну, подумала она с отвращением. Все здесь откажет – я даже не успею узнать, сработала ли моя гениальная идея. Чжа тоже умирает, разрушение данных преследует и его. Держу пари, и у Джоша те же кошмары. Наверняка чудовище уносит по одному из его товарищей из этих сборных ангаров.

Но против всех ожиданий Чжа к ней прорвался. Он сам вошел в контакт по сети, что случилось впервые. До сих пор ни один из ее собратьев по изгнанию первым не вступал в связь. Софи отодвинула аппаратуру на задворки сознания и ринулась навстречу Чжа с новой надеждой, слишком жаждущая успеха, чтобы тревожиться о неудаче. Но стоило Чжа возникнуть на экране, как сердце упало. Образ его остался неизменным, он по-прежнему представлял собой абстрактные лучи на темном фоне. Но, может, все еще в порядке. Может, не стоило ожидать, что все его фантазии развеются сразу…

– Ах, юная подруга. Какую же грустную новость ты мне принесла!

– Грустную новость? Не понимаю.

– Дорогая моя исследовательница тяготения. Я знаю, намерения у тебя были добрые. Твои любопытные наблюдения насчет этой «синей точки» полностью подтвердились, и совпадение вправду невероятное – настолько невероятное, что в него невозможно поверить. Но твои мысли, разумеется, слишком сосредоточены на твоей дисциплине. Ты попросту просмотрела самое очевидное объяснение!

– А, понятно. И, э-э, какое же объяснение я упустила?