Край безоблачной ясности

Но она думала, что каждому мужчине надо отдавать и от каждого брать всю нежность, все поцелуи и ласки, не растрачивая себя, а приберегая для следующего или последнего: любовь — вопрос воли, и ее завоевывают с помощью опыта и пренебрежения к другим. Дела у дяди шли хорошо, и они переехали в Лас-Ломас, где жили люди побогаче. Норма вошла в новое общество и скоро забыла компанию с Пасео-де-ла-Реформа, а когда за ней начал ухаживать сын одного политика, приезжавший на «мерседес-бенце», она сказала, чтобы Родриго, если он позвонит, всегда говорили, что ее нет дома. Потом она познакомилась с другим богатым молодым человеком, Педро Казо, который преподносил ей орхидеи, а через него — с компанией, которая устраивала поездки в чудесные асьенды, куда ее приглашали на уик-энд с вечера в четверг. Когда в Мехико приехала ее мать, она была в Куэрнаваке, а вернувшись, уже не застала ее. Об одном молю бога: чтобы он не отнимал у меня гордости — единственного, что я имею, что я чувствую действительно своим. Она живет во мне, несмотря на эту старушку метиску (как мог жениться на ней мой отец, светловолосый испанец? Слава богу, я пошла в него), которая целый день ходит, как в форме, в фартуке и платке. А этот мужлан, мой брат! Дробить камни — только на это он и способен. Кажется, даже дядя с тетей начинают стыдиться их, как и я, а ведь дядя с тетей птицы не бог весть какого высокого полета. Я уже попросила их не высовываться из окна, как в деревне, когда за мной приезжает Педро; я умираю от стыда. Ни дядя с тетей, ни мать не понимают меня: я хочу подняться высоко, общаться с самым цветом Мехико. Нет, боже мой, не общаться. Представлять цвет Мехико. Не блистать отраженным светом богатства и элегантности, а воплощать блеск, богатство и элегантность. Разве есть закон, обрекающий меня оставаться на уровне посредственности? В общем, они хотят, чтобы я вышла замуж за богатого и содержала их, вот и все. В асьендах собиралось много людей, ругавших правительство. Бывали там и иностранцы, искусно игравшие словами и насмехавшиеся надо всем тем, что чтили ее дядя и тетя.

— Посмотрим, долго ли продержится эта страна без нефтяных компаний.

— Ils sont bêtes[61]. Что вы хотите, это страна индейцев, которой и правит индеец.

— …нужна новая хунта нотаблей. В этом решение всех проблем. Или в эмиграции из Европы… Возьмите Аргентину…

— Ладно, не будьте критиканами. По крайней мере, здесь дешевое виски, хороший климат и женщины, которые только и мечтают переспать с вами.

— Ça, alors[62]. Блудить на высоте двух тысяч над уровнем моря — это, знаешь ли, хорошо для коз и мексиканцев.