Край навылет

Максин, для которой ярлык Дяди Шалого – нечто вроде учебного пособия по контролю раздражения, час или два возится с ксероксами кассовых чеков и бухгалтерских книг Шала, прерывается, застает Шноблинга за раскопками в старых подшивках журнала «Мошенничество».

– Почему вы ничего не сказали?

– Да вы вроде заняты были. Не хотелось мешать. Просто свежие новости об этом продукте «9:30» – я связался с одной из своих коллег, мы вместе еще со времен «МВиА»[90]. Она проосмик – способна предобонять то, что еще не случилось. Иногда запах может выступать триггером. В данном случае – скорее детонатором, она сделала всего один заход на тот образец, что я ей показал, и выпала в азотистость. – Уже не первую неделю ходит в панике, одышка, беспричинно просыпается, в нее мягко, однако настойчиво тычется реверсивный силлаж, кильватерная струя из будущего. – Утверждает, будто никто из живущих на свете такого еще не нюхал, токсическое это созвучие, что она учуяла, горькое, индольное, едкое, «как иголки вдыхать», по ее выражению. Проприетарные молекулы, синтетика, сплавы, все предано катастрофическому окислению.

– Что означает что, вроде пожара?

– Возможно. У нее довольно неплохой послужной список с пожарами, включая крупные.

– И?

– Она уезжает из города. Советует всем знакомым сделать то же самое. А поскольку одеколон «9:30» связан с О.К., к О.К. она тоже на пушечный выстрел не подъедет.

– А вы как, вы остаетесь в городе?

Недопоняв:

– В эти выходные? Не собирался, но потом кое-кого встретил и передумал.

– Кое-кого.

– Вашу подругу с того вечера, ну, с «Пуазоном».

Гномик Скромник у нас.

– Хайди. Что ж, мои поздравления вашему вкусу на женщин.

– Надеюсь, это ничего между вами не осложнит.

Двойная мера взглядом, которую она за годы натренировала до полуторной, чтоб было не так заметно:

– Что. Думаете, мы с ней ввяжемся в какую-нибудь Алексис-с-Кристл-у-бассейна из-за того, кому с вами дейтиться, Шноблинг? Так вам скажу, я поступлю благородно, вернусь к своему мужу, если он меня примет.

– Вы, похоже… как-то досадуете, извините.

– Хорст должен приехать на днях, может, какое-то нетерпение – да, но не из-за вас.

– Ваш муж всегда был в кадре, я это с самого начала понимал – ну, вообще-то обонял, поэтому еще с тех пор прикладывал усилия, чтобы у нас все осталось строго по-деловому, если вдруг вы не уловили.

– Ай, Шноблинг. Надеюсь, это не причинило вам больших неудобств.

– Причинило. Но я на самом деле зашел спросить, вы ее сегодня не видели?

– Хайди? Хайди в… – Но тут ей приходится нажать на паузу. Не так ли. Примерно сейчас этично будет, ну, не предостеречь, может, просто случайно обмолвиться об одном-другом личностном прыщике Хайди. Однако Шноблинг, бедный жлоб, тут так отчаянно хочет поговорить о ней, о и какой у нее знак, и кто ее любимая группа, и, и…

Я вас умоляю.

– Вы чего от меня хотите, благословения? Думает, я тут ему ребе. А давайте я вам напишу аудиторский отчет, с этим я бы справилась.

С тоскою, хоть и отрепетированной:

– Я думаю, мы с вами дошли до того предела, к которому оно нас привело.

– Да, мы б могли стать парой, – притворно рассуждает Максин.

– А с Хайди вы не думаете – это просто «назер», да?

– Вы хотите, чтобы вас ценили независимо.

– Раз вытащишь «назер», люди тут же приходят к скоропалительным выводам. Некоторые женщины не могут устоять перед военной аналогией, хоть и весьма отдаленной. Я никогда не относился к полевому типу, в душе я вечно сижу за каким-нибудь столом. В отличие от…

– Чего?

– Проехали.

Безумно маловероятно, что он собирался упомянуть Виндуста. Безумно, верно? Но кого ж тогда еще?

22

В три часа ночи звонит телефон, во сне он кажется сиреной каких-то копов, что за нею гонятся.

– У вас нет всех улик, – бурчит она. Нащупывает аппарат и слушает.

Звуковые эффекты на другом конце предполагают незнакомство с телефоном:

– Ух, какие чумовые штуки. Эй, а теперь она у меня чего – отключится, фиггассе… – Похоже, это Эрик, который не ложился с предыдущих 3.00 ночи и намерен сейчас перемолоть и занюхтарить еще одну горсть «аддерола».

– Максин! Вы с Реджем недавно не разговаривали?

– Хмм, что?

– Его мыло, телефон, дверной звонок, все линки оборваны. Не могу его найти ни на работе, ни по мобиле. Типа везде ищу, а Реджа вдруг нет.

– Ты когда с ним последний раз связывался?

– На прошлой неделе. Мне уже волноваться?

– Он мог просто скипнуть в Сиэттл.

Эрик мычит несколько тактов темы Дарта Вейдера.

– Не считаете, это что-то другое.

– «Хэшеварзы»? они его уволили, ты же сам знаешь.

– Ну, это значит, что и меня выпнули, Редж такой высокий класс, что прислал мне шикарное выходное пособие, но знаете, чего, с тем базовым набором привилегий, которые меня впускали в «хэшеварзах» куда угодно, в последнее время чем больше меня это не касается, тем больше я не могу туда не лезть. Факт в том, я как раз собирался туда занырнуть, но подумал, что лучше вам сперва позвонить…

– Пока я сплю, спасибо.

– Ой блин, точно, вы же спите, люди, эй, я не…