Край непрощенных (СИ)

  Эксперименты со временем в любом виде - опять же, а зомби откуда? Если допустить одновременно две невозможные вещи - хроно-пердимонокль и зомби-армагедец - тогда это объясняет все... Кроме казуса с языками. Все оказалось слишком сложно, единственный способ разгадать загадку - заставить Макса сказать правду, при условии, что он ее знает. Легче сказать, чем сделать: Кирсан основательно избит и только-только начинает видеть двумя глазами, а немец - если он, конечно, немец - тип здоровый. Поневоле вспомнилось, что в СС поначалу принимали только людей высокого роста с идеальным здоровьем.

  Было, впрочем, и еще одно. Макс, если он действительно был 'их' человеком, слишком уж хорошо играл. Можно сочинить гладкую легенду, можно научиться убедительно говорить и использовать язык тела для максимального эффекта - но вот такой загнанный, потухший взгляд может быть только у действительно затравленного, потерявшего надежду человека. Или у актера от Бога.

  Кроме того, для подсадного, который должен определенным образом обрабатывать свою жертву, Макс вел себя слишком пассивно. Он не стремился начинать разговор, на расспросы отвечал крайне неохотно и в те моменты, когда Кирсан не пытался его разговорить, вел предельно растительный образ жизни: есть, спать, лежать на нарах, глядя в потолок или с закрытыми глазами.

  После пятой кормежки произошло событие, нарушившее размеренный ход событий: приволокли нового узника, тощего типа в грязном пиджаке и с некогда модным галстуком, и заперли в клетке аккурат напротив. Тот вел себя довольно шумно, картавым голосом угрожая судом, полицией и своими связями. Охранники - а это были очередной немец-огнеметчик, коих Кирсан в лицо запомнил троих, и бритоголовый крепыш с раскосыми глазами, подозрительно напоминавший то ли бойца триады, то ли японского якудзу - вначале игнорировали крикуна, затем немец стал проявлять признаки раздражения и узкоглазому пришлось его успокоить, а потом терпение лопнуло и у него. 'Якудза' махнул рукой, мол, делай с ним, что хочешь. Немец снял свой огнемет, открыл дверь в камеру.

  - Что вы собигаетесь делать?! Не смейте ко мне пгикасаться! Я буду жалова... - тут массивная спина немца заслонила узника от Кирсана, послышался короткий звук удара и характерный хруст.

  Несчастный еще попытался возмутиться, что ему сломали нос, но в ответ на каждую гневную фразу или призыв о помощи следовал удар. После четвертого раза до него, наконец, дошло: в споре слова, не подкрепленного силой, и кулака последний выигрывает всухую. Немец постоял над сжавшимся в углу узником несколько секунд, убедился, что тот все понял и заткнулся, и вышел из камеры, заперев дверь и оставив окровавленного человека на полу. Минуту спустя он вернулся и бросил ему через прутья решетки какую-то ветошь - вытереть лицо.

  - На этом охраннике форма времен войны, - заметил будто невзначай Кирсан, хотя внутри у него все клокотало от бессильного бешенства.

  - И? - равнодушно отозвался Макс, не проявивший ни малейшего интереса к происходящему.

  - Как-то оно странно, когда солдат Рейха проявляет сочувствие к еврею, впрочем, перед тем им же избитому.

  - Он тоже способен раскаиваться. А что избил - так не за то, что жид, а за то, что шумел. И кстати. Когда принесут еду - скажи жиду то же самое, что я тебе сказал. Сидеть в углу, руки на коленях, не пытаться заговаривать.

  - Сам-то почему не скажешь?

  Макс перевернулся на другой бок, не открывая глаз, и пробормотал:

  - Не хочу привлекать внимание того парня с огнеметом. Знаю, что ты подумал - но если он решит меня сжечь сквозь прутья решетки, достанется и тебе. Эти штуковины очень любят разбрызгивать пламя во все стороны от первоначальной цели.

  - Тут уже кого-то сжигали?

  - Нет. Просто пользовался таким же.

  Кирсана покоробило, но он снова промолчал. Пока не поймет, в какую игру играет Макс - будет подыгрывать. Пусть засранец думает, что впереди на шаг... до поры до времени.

  - А почему ты решил, что он непременно тебя сожжет, а не побьет?

  - Все русские такие занудные? - проворчал тот, - отстань, а?

  Кирсан ухмыльнулся:

  - Не повезло тебе с сокамерником, да?

  - При чем тут везение? Здесь не бывает случайностей. Полно свободных клеток - но ты в этой. Тебя посадили в клетку к человеку, которого ты ненавидишь. Это часть наказания для нас обоих.