Край непуганых

— Знаете?

— Ага. Явился недели три назад. Весь такой… вот как в телевизоре сейчас… Денег дал, водки принес.

— Что хотел?

Михалыч шмыгнул носом. Стыдился старик.

— За вами двумя присматривать и ему звонить, ежели чего.

— Он объяснил, зачем ему это нужно?

Михалыч глянул на меня исподлобья, одновременно с недоверием, брезгливостью и сомнением в первых двух чувствах.

— Сказал, что два пидора хотят взорвать город, а он вроде как из спецслужб и хочет этому помешать. Гнул что-то про мой долг, сказал, что с деньгами и выпивкой проблем не будет.

— Вы согласились. — Я не спрашивал, я констатировал факт.

— Ну да, а чего ж… Как вы с Николашей руки в брюки и со двора, я ему звонил: мол, снялись с якоря, умотали, а куда не знаю. Когда возвращались и чего тут делали, тоже звонил… А мне чего, мое дело сторона.

— Ну да, — вздохнул я, — как обычно… Когда вы связывались в последний раз?

Михалыч покраснел. Впрочем, может, мне в полумраке показалось, или он просто порозовел от водки.

— Сегодня утром.

— Сразу после того, как мы с вами поговорили у забора и вы сказали, чтобы я тикал?

— Ну.

— Странное поведение.

— А чего ж странного. Трубы горели…

Я поднялся. Михалыч как источник уже не представлял для меня ценности. Осталось задать последний вопрос.

— Отчего ж вы с Софьей сами не уехали отсюда и почему сейчас гоните меня?

Прежде чем ответить, он опрокинул еще одну стопку.

— Нам уж поздновато. А этот холеный мне не нравится. Сам он пидор тот еще. Может, и не долбится, но по жизни такой. И сам собирается все взорвать, по глазам видно. А вы с Николаем нормальные вроде…

— С чего такие выводы?

— Что я, слепой, что ль!

У двери я обернулся.

— К вам просьба: сохраните наш разговор в тайне, не говорите ему ничего.

— А звонить?

— Продолжайте звонить пока. Если что-то изменится, я сообщу. Считайте, что вы теперь двойной агент.

— Это как?

— Водки будет — залейся.

Я вышел в прихожую, открыл дверь, напоследок крикнул:

— Софья, до свидания! Спасибо за гостеприимство!

— До свидания! — крикнула хозяйка из кухни.

Я не стал делать никаких выводов и строить гипотезы. Я велел своей голове отключиться до утра. Я умел это делать. Профессиональный навык. Вот сейчас приму душ, выпью чаю на заднем дворе и лягу спать, буркнув в подушку: «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра».

Наивный.

На ступеньках моего крыльца сидела Аня, ковырялась в смартфоне. Увидев меня, подскочила, поправила задравшуюся юбку. Смутилась.

— Привет, Анют! Какими судьбами?

— Не дождалась твоего звонка. Подумала, что можно ведь и не ждать. Вот сижу, стерегу твой дом.

После короткого молчания с застывшими лицами мы одновременно рассмеялись.

19. Секта любителей пельменей

Соседских петухов я не услышал, проспал до девяти как убитый. Всю ночь мне опять снилась какая-то чертовщина: погони, разборки с незнакомыми людьми, многие из которых значительно превосходили меня в габаритах. Я пытался что-то им доказать (не помню предмета спора), но все тщетно. В конце концов, мне порядком накостыляли, а потом еще и спустили собак. Гигантская, размером со слона, немецкая овчарка вцепилась мне в руку…

После такого очнется даже мертвый.

Проснулся я в одиночестве. Утреннее солнце щекотало ноздри, ветер через открытую форточку трепал прозрачные занавески, чирикали воробьи. Лето догорало, даря последние теплые дни…

Так, о чем это я? Со мной ведь была девушка!

Я ощупал половинку кровати. Пусто. Простыня даже не примята. Мне почудилось? Я так умотался вчера, что Анюта, ее нежное молочное тело, ее поцелуи и ласки мне померещились? Да, знаю, это общеизвестный факт — мужчины по части эротических фантазий заткнут за пояс эту чокнутую со всеми ее пятьюдесятью оттенками… как ее там, не помню… Я даже в своем далеко не пубертатном возрасте кого только не представлял, чтобы побыстрее заснуть. Однажды, помню, уединился в сауне с женой брата. Ох и жарко там! Да, мне было стыдно, но после двенадцатичасового съемочного дня сработало безотказно, через десять минут я сопел во все дырки и проспал без сновидений часов десять.

Но вчера-то все было реально!

Я сел на кровати, протер глаза. На спинке стула висело платье, в котором Аня встречала меня вечером на крыльце. Поверх него висел бюстгальтер. Из кухни донеслось шипение сковородки.

Я расплылся в блаженной улыбке. Она мне не приснилась, она готовит мне яичницу. И сейчас она войдет в комнату с подносом и в одних трусиках, если я хоть что-нибудь понимаю в женском гардеробе.

Но меня ждал облом. Нет, поднос с тарелкой и чашкой она действительно несла в руках, а вот вожделенную наготу прикрывала моя рубашка.

— Доброе утро, милый. Извини, но кроме яиц в твоем холодильнике я ничего не нашла. Сходим сегодня в супермаркет, сделаем покупки.

От ее улыбки в комнате, кажется, стало еще светлее. Солнцу с ней не тягаться.

— Здравствуй, сладкая моя. Я решил, что ты мне приснилась.

— Почему?

— Проснулся, а тебя нет.