Край непуганых

Она долго не могла подобрать слова. Постаревшая раньше времени женщина, которая всю жизнь покупала лотерейные билеты, выиграла лишь «два раза по рублю». В глазах — все то же сожаление о бездарно прожитой жизни, что и у ее мужа, но с поправкой на то, что это были глаза женщины. У меня защемило сердце.

— Как там?

— Там? — якобы не понял я.

— Ну да. Мне Михаил про вас рассказал… Мы-то с ним давно уж оттуда.

— Откуда и насколько давно?

Она с горечью махнула рукой.

— Из Златоуста. Это в Челябинской области. Двадцать пять лет уж почти, или даже больше. Сбилась со счету.

«Господи», — подумал я.

— Как же вы тут устроились?

Она оглядела комнату.

— Вот, как видите. Не шибко.

Я не стал выяснять детали их попадания сюда. Очевидно, что никакого проводника у них не было. Барахтались сами. Возможно, именно поэтому им и не суждено было удачно устроиться в новых условиях. И еще я подумал, что передо мной сидела очевидица истории города минувшей четверти века. Она наблюдала его развитие, она крутилась и вертелась в этой жизни и могла сравнивать ее с той, прежней. Неужели они так и не смогли ассимилироваться?

— Михаил без пальцев, — сказала Софья, будто услышав мои мысли, — куда его возьмут? Разве что в разнорабочие.

— Насколько я понял, в Крае нет проблем с работой.

— Так-то оно так, но он же… гордый.

На секунду ее лицо накрыла тень.

— Я вот на свиноферме, вроде платят, так этот же… — Она прикусила язык, но я все понял. Деньги вылетали в трубу.

Пока мы ожидали Михаила, она вкратце рассказала свою историю. Женитьба, бездетность, завод, инвалидность, попытка переезда в деревню к матери… и попадание в черную дыру. «Все вещи остались в поезде — говорила Софья, — вот в чем были, в том и остались. Уж не знаю, как выжили. И все-таки что там сейчас?».

Она смотрела мне в глаза с ожиданием. Я подумал, что ей действительно интересно, от какой жизни они бежали.

Я прикинул: если примерно лет двадцать пять назад, то они не знают о «лихих девяностых». (Кстати, всякий раз, когда я слышу это словосочетание из уст какого-нибудь важного перца в костюме от Армани и в «Порше», мне хочется прокричать ему в лицо: ты, сучонок, в какие годы зад себе отъел, не в девяностые? Особенно бесят государственные мужи, которые спустя пятнадцать лет после девяностых списывают на них нынешнее нищенское существование пенсионеров и отсутствие современных дорог). Не знают эти старики ни о сытых нулевых, ни и провальных десятых. И как все это скомпоновать в краткую характеристику?

— Ну, в общем всякое было, — сказал я. — И жирно, и весело, и грустно. Из огня да в полымя.

— А сейчас-то как?

— До Луны не долетели. Ракеты ломаются.

Продолжать я не стал. Вернулся Михалыч, о чем сам и возвестил зычным рыком:

— Софья, ты накрыла?! Я две банки принес!

Водку, выторгованную у какого-то прижимистого соседа по имени (или прозвищу) Агафон, пил только Михалыч, закусывая ее тушеной картошкой с мясом. Я лишь пригубил для приличия. Хозяина это ничуть не смущало — скорее, обрадовало. Ему ж больше достанется!

Мы смотрели телевизор. В тот вечер мэр города Константин Крутов созвал срочную пресс-конференцию. Очевидно, его пресс-служба устала отбиваться от звонков журналистов и решила таким способом снять все вопросы разом. В небольшом зале пресс-центра муниципалитета, выполненном в мрачных синих тонах, собралось человек пятьдесят. Репортеры, операторы, фотографы. Щелкали аппараты, работали вспышки, то и дело вверх взлетали руки журналистов, жаждущих задать вопрос. Очевидно, в зале присутствовали не только местные борзописцы, но и губернские.

На небольшой сцене стояла трибуна для спикеров, рядом с ней стол для тех ораторов, кто ждал своей очереди. Когда Михалыч включил ящик, за трибуной стоял мужчина в полицейской форме. Наверно, местный шериф.

— … Версия о технических причинах взрыва, — говорил он, — к сожалению, к настоящему моменту нами уже не рассматривается. По последним данным, сработало самодельное взрывное устройство мощностью до пятнадцати килограммов в тротиловом эквиваленте.

Журналисты ахнули, зашелестели, зашушукались. Шериф дал им время разжевать эту информацию, затем продолжил:

— Погибших нет, легкие ранения получили два человека, это технический персонал стадиона «Вымпел». В настоящее время им оказана амбулаторная медицинская помощь. Работы на месте взрыва продолжаются, как только появится новая информация, она обязательно будет доведена до общественности.

— Ага, щас! — хрюкнул от восторга Михалыч. — Расскажешь ты, мудила грешный! Никогда тут правды не узнаешь!

Он налил себе в граненый стакан еще водки, качнул им в мою сторону — дескать, твое здоровье — и залпом опрокинул. Закусывать не стал, занюхал рукавом рубашки.

— Почему вы считаете, что он не расскажет? — осторожно спросил я. Михалыч посмотрел на меня так, будто я спросил: «А кто такой Валерий Харламов?».

— Ты что, с Луны свалился? Когда они нам правду говорили! Взорвут, украдут, наврут с три короба, а ты им налоги плати!

— Да, наверно, вы правы.