Край Ветров: Пироманс

Никс понимала, где находится. Это снова был морок — никаких сомнений, тот самый действительный сон, куда ее снова угораздило провалиться. На секунду ей вспомнился костер и берег моря, желтый песок, белые пальцы Рейнхарда, узкая, словно лезвие, улыбка Берсы, карие, топкие, цепкие глаза Тихомира, теплое пламя, послушное, словно собственные руки, и… холодный камень, солнечный кинжал вместо привычного прирученного огня, вычурный шелк и гулкое эхо в неизмеримой, неведомой темноте.

Никс оглянулась по сторонам. Кроме старика в комнате был еще стол, квадратный, железный, с деревянной крышкой. Сверху, поддерживаемая облупившимися, когда-то позолоченными механическими держателями вроде фигурных треног с поршнями, стояла огромная неправильная сфера из зеленого стекла, прозрачного наверху и мутного внизу. В стекле, ближе к верху, было круглое отверстие.

Никс, засмотревшись, так и не смогла предположить, что это такое.

А когда обернулась к старику, оказалось, что он уже тоже смотрит на нее.

Блеклые водянистые глаза оказались живыми.

— Приветствую тысяча первого посетителя королевской пророческой библиотеки при Башне Тайны, — произнес старик ровным бархатистым голосом, — назовите, пожалуйста, полное имя, пол, возраст, гильдию, если есть, и предъявите документ, удостоверяющий, что у вас наличествует доступ к содержащейся здесь информации.

Никс растерянно замерла. Не веря тому, что услышала, переспросила:

— Б… библиотека Башни Тайны?..

— Приветствую тысяча первого посетителя королевской пророческой библиотеки при Башне Тайны, — повторил старик, не меняясь в лице. — Назовите, пожалуйста, полное имя, пол, возраст, гильдию, если есть, и предъявите…

И он повторил свою прошлую речь слово в слово.

Никс поглубже вдохнула для храбрости.

— Никола Константиновна Рэбел, восемнадцать лет, пол женский, гильдия элементалистов. Документов нет, все, что есть — вот только этот нож, и все, — она продемонстрировала старику солнечный кинжал, держа его за рукоять, острием вниз.

Глаза старика чуть дрогнули, вдруг ожив, и стало понятно, что до этого он недвижно смотрел в одну точку.

— У вас есть традиционное право задать три любых вопроса и ожидать истинный ответ на них, кроме вопросов, перечисленных в дополнении три, тринадцать, восемь к Заповеди Неугомонного Сердца. Удостоверьтесь, что задаете желаемые вопросы. Удостоверьтесь, что сформулировали вопросы корректно. Спрашивайте.

Он механический, что ли? А выглядит как живой.

Никс потопталась на месте, взвешивая "за" и "против".

Ни о каком дополнении под таким номером к Заповеди Никола не слышала. Она вообще не слышала о дополнениях, да и саму Заповедь Неугомонного Сердца знала так себе. Если старик не врет и ответы, которые он может дать, истинны… то надо быть крайне аккуратной. Конечно, все получается более чем странно.

Доступ в библиотеку через живого человека?.. С другой стороны, эта библиотека — в мороке, и это — библиотека пророков. Мало ли, как там оно у них было. Кто ж их знает теперь. Может быть, это — нормально.

Она, конечно, ждала полок, книг, свитков, на худой конец. Чтобы сесть, чтобы искать… а тут…

Старик смотрит вперед, не на нее, куда-то за плечо, и взгляд его неподвижен.

Где-то там, за стенами башни, плывет величественный Фантасубвеструм. Где-то в реальности люди, которым зачем-то не все равно, наверняка снова о ней беспокоятся. А где-то еще живой, но, как будто бы, безвозвратно потерянный, забывает о ней мальчишка-судьбоплет, повинный во всем, что стало происходить после его бездумного, такого глупого, такого незначительного проклятия-благословения.

Никс, начав было злиться, проглотила, задушила злость на корню, преобразовав ее в упрямство и веселое отчаяние. Вопросы так вопросы. Начать следует с легкого, такого, который проверит дееспособность системы.

Старик-терминал? Прекрасно! Проверим на зуб технологии сгинувшей в веках гильдии пророков. Они-то должны знать кое-что о том, что интересует ее, Николу Рэбел, огненного элементалиста и дальше по списку.

— Значит, вопрос первый, — заговорила Никс. Следующие слова никак не хотели спрыгивать с языка, никак не складывались в предложение и все норовили остаться невысказанными, но им все-таки пришлось прозвучать. — Кого любит элементалист льда Рейнхард Майерс, известный более как Рин Даблкнот?

Система должна или дать осечку, если она — машина, или…

Старик, прикрыв веки на мгновение (зрачки его дергались под тонкой кожей и Никс даже померещилось легкое, едва заметное призрачное свечение), снова открыл глаза и произнес:

— Никого.

Кольнуло где-то в груди. Никс поняла, что, пожалуй, на самом деле не хотела знать ответа на этот вопрос. Точнее, знала, чувствовала и так, но подтверждение показалось каким-то болезненным. Если старик не врет, то Рейнхард не любит и себя тоже, и как это вяжется с тем, каков он, как себя преподносит, какую играет роль?.. Но это не важно. Сейчас это все — второстепенно, как и размышления о том, как именно получилось так, что библиотеке пророков известны душевные тайны Рейнхарда Майерса.