Крайняя точка привязанности (СИ)

Первый укус в одночасье награждает Элевен морем ощущений — это что-то новое, похожее отдаленно на молоко, которое им давали ежедневно, но такое приятное и необычное, что все ее переживания уходят на второй план. Боже, как вкусно. Она даже на миг жалеет, что отдала вторую половинку Питеру.

Санитар тоже пробует — его ощущения, откровенно говоря, схожи с ощущениями Эл. Да, это чертовски хорошо. Блаженство — и он уже даже почти не жалеет, что ему придется горбатиться несколько ночей подряд из-за этой шоколадки. А еще он видит улыбку Элевен — и это разом покрывает все расходы. Того стоило, в общем.

Элевен хочет отблагодарить Питера, но не знает как, поэтому решается на немного глупый, но единственный приходящий в ее голову шаг — опирается головой на мужское плечо, прижимаясь к чужому телу. Питер теплый, теплый по-приятному. Она впервые чувствует от прикосновений к кому-то столько удовольствия.

Мужчина натурально вздрагивает. Он опять теряется и напрягается — ненадолго. Для Элевен такое поведение попросту непривычно, и Питер даже на секунду думает, что это все — глупый сон.

Санитар по-наитию, раз уж начали, находит свободную девичью руку — и берет в свою ладонь. Питер переплетает пальцы Элевен со своими, и им обоим становится тяжело дышать.

Эл снова любит Питера — возможно сейчас даже сильнее, чем Папу. Она знает, отлично знает, что внутри него все еще таится дикий зверь — но ее это больше не пугает, потому что сердце этого зверя уязвимо и глубоко-восприимчиво. Он потерян и изнывает от отчаяния, все это выливается в глубокую обиду и злость — но ей уже не страшно, потому что Элевен уверена, что смогла приручить и дотянуться до израненного сердца этого зверя.

Мужчина молчит. Ему уже нужно уходить, но Питер не решается, наслаждаясь чужой мягкостью и теплом. Боже, когда он успел стать таким чувствительным?

Мысли у Питера сейчас спутанные, в этом плане он становится похож на Эл, но нужно все равно кое-что ей сказать: это правда важно. В общем-то, он ради этого сюда пришел.

— Элевен, знаешь, — мужчина сипит: говорить сложно, его переполняют чувства, — Папа не прав. Ты намного лучше любого человека в этом месте, намного сильнее и прекраснее. Даже если сейчас у тебя не получается, иногда просто нужно немного подождать. Ты знала, что волчата рождаются слепыми и глухими, и только со временем, упорно трудясь и не сдаваясь, они превращаются в роскошных, гордых и сильных зверей? Я думаю, ты очень похожа на волчонка, Элевен.

Мужчина находит в памяти самую поверхностную, зато понятную для ребенка аналогию и молится, чтобы Эл не запуталась в его кривом словесном потоке.

Девочка молчит, и Питер боится, что она ничего не поняла. У него нет времени на повторение.

Тем не менее, секунды спустя, в глазах Эл собираются робкие слезы.

— Почему ты мне это говоришь?

Мужчина закрывает глаза. Набирает в легкие воздух. Он планирует осознанно показать ей себя — оголиться.

— Потому что ты мой друг, Элевен.

Девочка не знает, что такое «друг». Но то, как Питер это говорит, объясняет минимум половину.

***

Питера наказывают. Он ожидал, поэтому когда его волочат в комнату расправ, даже почти не боится.

Однако, Бреннер сегодня готовит для своего любимого пациента кое-что особенное.

Мужчину впервые избивают руками, с усердием — прикладывают черепом о пол и стены, четкими ударами кулаков задевают самые чувствительные точки человеческого тела. Бьют короткими слабыми сериями в солнечное сплетение — у Питера закатываются глаза и изо рта течет слюна, как в наркотическом припадке.

— Постарайтесь оставить на нем как можно больше следов, — Бреннер инструктирует кровожадных амбалов, — Не забудьте про лицо.

Папа считает, что такой вид наказания — самый позорный. И самый болезненный. Синяки и кровь на теле Генри послужат доказательством.

На следующий день, у мужчины болит все тело. Руки, ноги, голова — особенно. Он долго смотрит на себя в зеркало ранним утром во время умывания. На лице, под правым глазом, у него за ночь распустился отечный синяк. К его счастью, не слишком заметный. Питер подумывает как-нибудь пропустить сегодняшний день, но Бреннер нарочно силком вытаскивает его из комнаты и заставляет идти на смену. «Ты должен быть благодарен мне, Генри, за то что я обеспечиваю тебя такой роскошью, как работа», — он говорит ему так. Старый псих.

Питер не хочет, чтобы Элевен видела его таким. Но ему приходится смириться.

Она сегодня рано — раньше него. И уже сидит за шахматным столом, внимательно разглядывая фигуры. Боже, она ждет его. Питер не может подобное игнорировать. Он надеется, что она не заметит его состояние.

— Доброе утро, — Питер устраивается на соседнем стуле, на стороне черных, как обычно.

Он звучит странно — Эл слышит, но старается не думать об этом.

— Доброе, — девочка переводит взгляд на Питера. Оглядывает внимательно. И замечает нечто странное. Хмурится. — Что у тебя… С лицом?

Мужчина закусывает собственный язык. Заметила, все-таки.

Он, в итоге, отмахивается:

— Ничего такого.

Санитар хочет попытаться отвести девочку от темы, открывает рот, но не успевает.