Кракен пробуждается. Паутина

Для начала нас допросил подполковник Джей, командующий станцией слежения на Оахому, и все последующие допросы очень напоминали тот первый. Подполковник не то что не верил нам – в конце концов, у него имелось доказательство в лице собственного младшего офицера, лежащего в лазарете, – но затруднялся поверить. Неспособность поверить в невероятное вызвала впоследствии много проблем как у него, так и у многих других.

– Пауки, – говорил он, с недоумением глядя на нас. – Что ж вы их не давили?

Мы объясняли, что они нападают стаями.

– Все равно. Сделали бы себе огнемет да поджарили их.

Мы говорили, что это планировалось и могло принести определенную пользу. Рассказывали об огневой черте и о том, что это стало бы только временной мерой.

Не могли мы передать лишь масштабы бедствия. Когда кто-то говорит «миллионы», все полагают, что он сильно преувеличивает, а уж слово «миллиарды» мы вообще старались не произносить. Наше заявление, что пауки уничтожили все живое в захваченных ими районах, подполковник понял так, что других районов мы просто не видели.

Допрос завершился его словами:

– Боюсь, вам придется остаться здесь, пока я не получу соответствующие инструкции. Постараемся устроить вас с максимальным комфортом.

– Вот так, – сказала Камилла, когда за нами закрылась дверь. – Налицо двое гражданских, которые после пережитых потрясений немного тронулись.

Однако рапорт Джея, как видно, произвел впечатление в вышестоящих кругах, поскольку через пять дней к нам прилетела следственная группа из четырех человек: представитель министерства колоний, натуралист, фотограф и, насколько я понял, доверенное лицо лорда Фоксфилда. Они задавали нам многочисленные вопросы и выслушивали ответы, не проявляя эмоций.

Назавтра их самолет доставил нас всех на остров, и я впервые увидел Танакуатуа с воздуха. Это впечатляло. При виде острова, наполовину покрытого паутиной, следователи заметно изменили отношение к нам.

Когда мы, должным образом снаряженные и обрызганные, высадились на берег, Камилла и натуралист с коробками для сбора образцов пошли вдоль по пляжу, а я повел трех остальных в лагерь.

Я показал им палатку, но сам туда не пошел. Ждал их снаружи, а пауки, одни за другими, взбирались по моим ногам до колен и отваливались. Эксперты вышли сильно позеленевшие, и я повел их на стройку.

Пауки уже пересекли нашу защитную полосу и облепили построенный нами дом.

– Они как будто думают, что внутри есть что-то съедобное, – нервно заметил представитель министерства. – Там ведь никого?..

Мы окатили тех, что толпились у входа, и вошли. Внутри, конечно, никого не было – даже и пауков.

– И все равно, укрываться здесь… – ужаснулся чиновник. – С меня довольно, пойдемте назад.

– Нам надо представить согражданам какие-то доказательства, – возразил фотограф, – и одних слов для этого мало. Мистер Делгрейндж, уверен, согласится со мной. – Он передвинул большой черный футляр с плеча на грудь, достал камеру и стал подбирать объективы. Через полчаса нам надоело смотреть, как он снимает, и мы ретировались в лодку – единственное место, свободное от пауков. Сидели, курили и наблюдали, как паучьи отряды патрулируют пляж.

– Сдается мне, – сказал человек лорда Фоксфилда, – что с этим чертовым островом можно сделать только одно: опылить его с воздуха сильнейшим инсектицидом.

– Не получится, – сказал министерский чиновник. – Весь инсектицид осядет на кронах деревьев.

– Значит, дождаться, когда ураган всё снесет, и потом обработать.

– А они под листьями пересидят. Нет, единственный выход – это напалм с наветренной стороны при хорошем ветре. Выжечь всё к чертовой матери.

– Если загорится. Одни джунгли уже жгли напалмом, да так и не выжгли.

– Значит, просто оставить их в покое на какое-то время. Ни одно сообщество, живущее исключительно каннибализмом, долго не проживет.

– Мы это уже обсуждали, – вмешался я и пересказал им теорию Камиллы насчет рыбной ловли. – Притом, чем дольше они существуют, тем шире расселятся.

Мы все еще строили версии, как расправиться с пауками, когда к нам присоединился довольный собой фотограф.

– Теперь еще надо снять, как они нападают на человека. Есть добровольцы, джентльмены?

Еще через час подтянулись наши биологи. Натуралист, давно переставший смотреть свысока на меня и Камиллу, бережно нес коробки.

– Что там у вас? – подозрительно спросил министерский. – Случайно не…

– Да. Живые улики. – Камилла сняла крышку с коробки, и он отскочил, но коробка, где кишели пауки, была затянута марлей. – Маленькие сестры, вид аранеус нокики.

На следующий день мы с четырьмя экспертами покинули Оахому и улетели домой через Гонолулу и Сан-Франциско.

Через два дня после прибытия нас вызвал к себе лорд Фоксфилд, желавший всё услышать из первых рук. Совершенно убитый, он то и дело прерывал наш рассказ возгласами «ах!», «какое несчастье!», а порой и «ужасно».

– Но ведь трагедию можно было предотвратить? – вопросил он, когда мы закончили. – Несмотря на все трудности?

– Видимо, мы еще не совсем сравнялись с богами, – ответила на это Камилла.

Разговор, впрочем, завершился на несколько иной ноте.