Крамнэгел

– Я понимаю, сэр, понимаю, – в суровом раздумье пробормотала миссис Шекспир. Большую часть того, что говорил ей сэр Невилл, она не понимала, именно поэтому ей он это и говорил. Возможность еще утром разогреть свой мыслительный механизм на глазах свидетеля, не способного ни на какие инициативы, которые могли бы затуманить обдумываемый вопрос, вызывала у него удивительное чувство освобождения от бремени.

– А сейчас я приму ванну, миссис Шекспир.

– Вы еще не доели яйцо, сэр Невилл.

Сэр Невилл скрылся в ванной, никак не обосновав свой отказ доесть яйцо.

Придя на работу, он принял своего помощника Билла Стокарда и высокого чина из Скотленд-Ярда – Пьютри, главного инспектора уголовной полиции. Они сидели, попивая чай.

– И ведь он отнюдь не рядовой полицейский, – говорил Пьютри.

– Он начальник полиции города с почти миллионным населением.

– Я этого не знал. – Сэр Невилл задумчиво помешивал ложечкой чай.

– О боже, да это же намного осложняет дело, не правда ли?

– Почему же?

– Видите ли, нам будет еще труднее судить его.

Стокард еле заметно улыбнулся. Он хорошо понимал ход мыслей своего начальника.

– О господи, да начни мы размышлять над тем, что судить легко, что трудно, а что вообще невозможно, мы бы уже давно все свихнулись, – заметил Пьютри, раскуривая трубку.

– Вы только вспомните все эти обрядовые дела – ритуальные убийства и каннибализм в районе Ноттингхилл-гейт!11 А кровная месть в Беркемпстеде, когда сводились счеты вражды, начавшейся пятьсот лет назад в Северной Нигерии! Вы думаете, его светлость судья Бекуит и судья миссис Макквистон были способны принять в том случае справедливое решение, а? Что скажете? Нам тогда нужен был колдун в полном боевом облачении, который в порядке наказания отрезал бы виновнику полагающийся орган – и точка.

– Но потом все равно последовала бы, я полагаю, апелляция, – сухо улыбнулся сэр Невилл.

Пьютри рассмеялся. Загудел зуммер селектора, и Стокард щелкнул рычажком.

– К вам господин из министерства иностранных дел, – раздался голос секретарши.

– О? – Стокард вопросительно глянул на сэра Невилла, тот кивнул.

– Хорошо, просите. – Стокард выключил аппарат.

– Что же теперь? – спросил он.

– Янки, наверное, пригрозят направить Шестой флот, если мы не выпустим их человека, – пошутил Пьютри.

– Вряд ли они пошлют Шестой флот из-за какого-то полицейского чиновника. Рональда Рейгана или Ширли Темпл12 еще куда ни шло, но Шестой флот – маловероятно, – заметил Стокард.

Отворилась дверь, и вошел коротенький, очень неопрятный человечек, который как-то очень странно держал голову – то ли собираясь извиняться, то ли играя на воображаемой виолончели и прислушиваясь к ее звучанию. Глаза его бегали вверх, вниз и по сторонам, и при этом на губах бродила жеманная улыбочка. Когда он переставал гримасничать, лицо сразу становилось утонченным и достойным, однако это обстоятельство, казалось, очень его смущало, и он изо всех сил старался произвести впечатление неприглядной никчемности. Представился он как Гайлз де Монтесано. Он был отпрыском одной из старых английских католических семей, и звук «р» раскатывался в его устах далекой барабанной дробью.

– Сегодня утром мы получили сообщение из консульства Соединенных Штатов по поводу мистера Крамнэгела, – заявил он.

– Уже? Однако быстро они работают, быстро, – заметил сэр Невилл.

Улыбнувшись, Монтесано стал похож на святого, умирающего мученической смертью на костре. – Сообщение, полученное нами, носит неофициальный характер, поэтому мы так быстро и получили его, – пояснил он.

– Прошу учесть, однако, что оно носит неофициальный характер только потому, что за ним пока еще не последовало официальной памятной записки или чего-либо подобного.

– Не понимаю, – сознался Пьютри.

– Видите ли, – еще отчаяннее скривился Монтесано, – видите ли, сообщение поступило в форме телефонного звонка мистера Элбертса, личного помощника генерального консула США, и он вполне ясно дал понять, что его звонок не следует считать сугубо неофициальным, поскольку за ним, безусловно, последует письменное извещение. Не знаю, право, достаточно ли понятно я изъясняюсь...

– М-м... Не могли бы вы изложить нам содержание сообщения американцев? – мягко направил его в нужное русло сэр Невилл.

– Полагаю, что именно в этом и заключалась цель вашего визита к нам.

– Совершенно верно, совершенно верно, – захлебнулся безрадостным смехом Монтесано.

– По всей видимости, американцы хотят заверить нас, что не рассчитывают на какое-то особое отношение к этому человеку. Говоря словами мистера Элбертса, он должен был бы лучше соображать. И сам виноват, если не сообразил.

– То есть никакого давления, – сказал Пьютри.

– Что есть отсутствие давления, как не способ оказать давление? – заметил сэр Невилл.

– А-а... – с мудрым видом протянул Стокард.

– Должен отметить, что сначала именно так восприняли звонок мистера Элбертса и мы, – заявил Монтесано. – Сообщение показалось нам слишком уж поспешным... И все же у меня сложилось впечатление, что они искренне смущены случившимся.

– Они и должны быть смущены, – сказал Пьютри.