Крамнэгел

– Наверное... – И Крамнэгел замолчал, задумавшись, только челюсти его ходили ходуном, как будто коренные зубы увязли в море жвачки и пытались высвободиться из него. – Наверное, то, что полицейский всегда останется полицейским, сэр.

Он открыл дверь и, прежде чем ожидавший в коридоре охранник успел что-либо произнести, сказал: – Ладно, пошли.

На следующее утро Крамнэгела нашли полумертвым в дальнем углу камеры. Никаких следов драки не было видно. Говорил он шепотом:

– Скажите начальнику, чтоб он меня отослал отсюда, как хотел. Скажите, чтоб поживей, иначе слишком за многое придется ему отвечать... Слишком, черт побери, за многое...

– Одно хорошо, – заметил начальник тюрьмы, ожидая, пока его соединят с министерством внутренних дел.

– Если возникнут вопросы, почему у Крамнэгела в кровь разбито лицо, нам лишь останется списать все на уголовников.

– Так точно, сэр, – согласился старший надзиратель.

– Нет худа без добра.

12

Газеты были полны фотографий вертолета, лежащего на дне, водолазов и полицейских. Почти все печатные издания изложили на своих страницах ход событий, иллюстрируя рассказ либо схемами, либо старыми фотографиями тюремного двора с нарисованными на них стрелками. О Крамнэгеле, однако, не упоминалось ни словом. И только позвонив по просьбе сэра Невилла под каким-то благовидным предлогом начальнику тюрьмы, Билл Стокард узнал в ответ на вскользь заданный вопрос, что Крамнэгела переводят обратно в прежнее место заключения.

– Очень рад это слышать, – сказал Стокард, –но не могли бы вы мне сказать почему?

– Ну просто... просто мы решили, что так будет лучше.

– Лучше?

Молчание в телефонной трубке.

– Я понимаю, что это дело больше не находится в нашей компетенции, но сэр Невилл проявил к нему такой интерес, что, право же, из простой любезности, если даже не по какой-либо другой причине...

– Честно говоря, его очень невзлюбили другие заключенные.

– Почему же?

– Ну, знаете... он высокомерен... строит из себя этакого всезнайку... да и потом среди заключенных в крыле максимального режима сильно развиты антиамериканские настроения... Печально, но факт.

– Как по-вашему, чем они вызваны?

– Думаю, разницей в методах. Янки когда-то держали монополию по части преступности, но это уже все в прошлом. Преступники других национальностей, особенно британцы, ушли в этой области далеко вперед, применяют огромное количество усовершенствованных войной новых методов, и к янки теперь относятся как к публике, безнадежно устаревшей, но по-прежнему задирающей нос и хвастающейся своим мастерством.

– Но достаточно ли этих причин, чтобы объяснить неприязнь лично к одному человеку? Извините, мистер Берд, я хотел бы задать еще один вопрос, если позволите. В чем выразилась неприязнь к нему? Имели ли место... ну, скажем, какие-то эксцессы?

– Эксцессы? – проворчал мистер Берд.

– Так, всего лишь синяки.

– Синяки? И много?

– Вы что, допрашивать меня решили? – Начальник стал приходить в свое обычное взвинченное состояние. – Разве управление главного прокурора имеет право меня допрашивать?

– Разумеется, нет, но ведь правилами отнюдь не возбраняется задавать межведомственные вопросы, не так ли? Если возбраняется, то мне подобная инструкция неизвестна.

– Я отвечаю на ваши вопросы в полную меру своих возможностей.

– Именно так, мистер Берд, и я очень вам признателен. Разрешите мне только задать один последний вопрос.

– Давайте спрашивайте.

– Разве ваши надзиратели не в состоянии помешать заключенным наставлять друг другу синяки?

Начальник тюрьмы перешел на крик:

– С тех пор как я принял эту тюрьму, я только и делаю, что прошу увеличить штаты! Это уже старая история! У меня слишком мало людей, а те, которые есть, либо совсем одряхлели, либо безответственные мальчишки. Да вы покажите мне такого парня, который решит сделать службу в королевских тюрьмах делом своей жизни, пока не получит отказа по меньшей мере в десятке других мест!

– Благодарю вас за проявленную любезность, мистер Берд.

Положив трубку, Билл рассказал о случившемся сэру Невиллу. Тот позвонил майору Эттлиси-Гору.

– Нет, его еще не доставляли, но думаю, что скоро привезут. По правде сказать, я принимаю его обратно без особого восторга. Неужели больше некуда было деть?

– Но почему его вообще отправили обратно к вам? – поинтересовался сэр Невилл.

– Насколько я понял Макинтайра-Берда, он в неважном состоянии.

– Но нам сказали, ему просто наставили синяков.

– Синяков? Его везет сюда карета «скорой помощи».

– «Скорой помощи»? – встрепенулся сэр Невилл. Он принял решение. – Скажите, вы не будете возражать, если мой помощник или кто-нибудь еще из моих сотрудников побеседует с Крамнэгелом, как только он прибудет к вам?

– Пожалуйста. Если вы сумеете меня от него избавить, я буду только рад. Насколько я могу судить, он сеет смуту везде, куда бы ни попал. Сначала застрелил в пивной старика, потом инспирировал взрыв банка, а теперь вот сцепился с другими заключенными, и они избили его до полусмерти.

– Скажите, – неожиданно спросил сэр Невилл, – а вам известно, когда это произошло? Когда они напали на Крамнэгела?