Крампус, Повелитель Йоля

Так начались мои поиски истоков этих двух рождественских фигур, на первый взгляд, диаметрально противоположных. Двигаясь в обратном направлении, начиная с современных представлений, и дальше, минуя все многочисленные разновидности Санты и Крампуса, я проследил традицию Йоля до самых ее ранних, дохристианских корней, связанных с зимним солнцестоянием. И мне бы хотелось поделиться своими находками с теми, кому это интересно – с оговоркой, что, как это всегда происходит с древним фольклором, существует множество версий, которые варьируются от страны к стране и даже от региона к региону. Здесь я собрал самые распространенные версии, на которых, собственно, и построена система архетипов этой истории.

Кто был первым, Санта-Клаус или Крампус? Можно, конечно, поспорить, что оба они имеют общие корни, но разнообразные версии Крампуса появились гораздо раньше, чем обладающие человеческими чертами, исполненные милосердия версии Санта-Клауса.

Традиция зимнего солнцестояния и связанные с ним торжества появились задолго до рождения Христа. Истоки Йоля лежат в языческих зимних празднествах германских племен; они связаны с Дикой Охотой Одина и другими скандинавскими легендами. Один из самых значимых символов святок – Йольский козел, одно из первых воплощений того самого Крампуса, которого мы так ценим и любим сегодня.

С самого начала Крампус служил олицетворением смены времен года: бог природы и плодородия, гонитель злых духов, который в обмен на подношения даровал благоприятные условия для роста нового урожая. Позднее он стал частью развивающегося свода мифов и легенд Германии и Австрии. Эти мифы и легенды распространились на территорию Хорватии, Чехии, Словакии, Словении, Швейцарии и Северной Италии. Изначально Йольский козел был страшноватым существом, которым пугали детей, дабы святочные традиции как следует соблюдались и впредь. Позднее Йольский козел, или Крампус, стал ассоциироваться с подарками, вручаемыми к Йолю.

В некоторых легендах Крампус связывается со скандинавским богом Локи или является его воплощением. Того самого трикстера Локи, который иногда изображается в образе рогатого демонического существа. Эти легенды также намекают, что Крампус уносит детей в ад (Хелл), или к Хель, дочери Локи. Эти ранние воплощения Крампуса не имеют никакого отношения к святому Николаю.

С приходом христианства Крампусу, как и многим другим рогатым духам природы, была навязана роль демона или дьявола. Несмотря на то, что церковь – и некоторые правительства – пытались несколько раз запретить празднества, связанные с Крампусом, тот выжил, как и святки, и был адаптирован (или, как выразился бы сам Крампус, украден) христианством, подобно большинству языческих традиций: украшение дома вечнозелеными растениями, например, или подарки, оставленные в носках или ботинках.

Происхождение Санта-Клауса можно проследить до ранних скандинавских мифов, и тут я обнаружил, что некоторые историки связывают Санта-Клауса с белобородым Одином. Но, когда я принялся копать дальше, мне все больше стало казаться, что сын Одина, Бальдр, был гораздо более подходящей фигурой. Известно, что Бальдр был добрым, исполненным любви и прекрасным на вид, и что он ходил по миру, помогая униженным и угнетенным – фигура, во многих отношениях напоминающая Христа, в том числе, историей своей смерти и возрождения. Легенда о Бальдре идеально вписалась в мое повествование, начиная с его трагической смерти от копья из омелы, брошенного его слепым братом Хёдом (и направленным Локи), и заканчивая его последующим заключением в Хеле и перерождением после Рагнарёка и падения Вальхаллы.

И когда большая часть Европы перешла от язычества к христианству, кое-какие боги и духи тоже совершили этот переход, но большинство осталось брошено и забыто. Эта самая адаптация к меняющейся религиозной обстановке тоже как нельзя лучше вписывалась в то, что я пытался рассказать.

Святой Николай в роли рождественского персонажа – наверное, самое первое узнаваемое воплощение нашего сегодняшнего Санта-Клауса. И, хотя настоящий святой Николай умер в 342 году, святым он был признан только в начале девятого века, примерно в то же время, когда Рождество установилось в качестве праздника. Он набрал широкую популярность к тринадцатому веку, когда языческие обряды начали уходить в небытие. Рождество по-настоящему обрело важное значение в конце четырнадцатого – начале пятнадцатого веков, и именно в этот период Крампус впервые упоминается в качестве рождественского демона и раба святого Николая.