Крапленая обойма

– Она ввела мне что-то очень сильнодействующее. Хотя могла этого и не делать. Но она ведь не знала, что я могу быть и не таким. Ну и пусть. Она об этом и не узнает. Глаза у нее какие-то магические. В них смесь доброго, настороженного и колючего. Странная смесь. Я бы сказал, взрывоопасная. В ту или иную секунду какой-то элемент этой смеси преобладает, подавляя остальные. Вот и сейчас: настороженность и колючесть уходят, как только она видит, что я смотрю на нее осмысленным взглядом. Остается доброта. Она словно хочет, чтобы я тоже проникся к ней этим чувством. Пусть хочет. Я многое знаю такого, чего она не знает. А вернее, не догадывается, что я об этом знаю. А это значит, что я нахожусь в более выгодном положении... Она начинает говорить. Так проникновенно... Я впервые с нею разговариваю. Она считает, до этого я ее и не видел. Она ошибается. Я ее видел. И знаю, кто она. Она – мой Враг... Она говорит об опасности, в какой я нахожусь. Очень убежденно. И я даже начинаю сомневаться в своем прежнем отношении к ней. Она, не скрываясь, говорит о своей роли, о том, что ее просто заставляли. Но она хочет поставить на этом крест, не желает больше стоять на моем пути. И готова сделать так, чтобы и мне не грозила опасность. Она сама готова убить моих настоящих Врагов. Это уже интересно. Это рушит все мои понятия, которые были до этого. Я знал, что Враг – Она. И мне казалось, что я от нее избавился. А значит, и от Врага. Но нет. Она стояла предо мной. Следовательно, мне не удалось. Но, может, это и к лучшему. Потому как она говорит, что не виновата. И я ей начинаю верить. Сейчас ей невозможно не верить. Она так разгорячена, так убеждена в своей правоте... Как чародей. Она говорит, что я буду смотреть на ее расправу над моими Врагами. Твердо, решительно. И говорит, чтобы я одевался. И обязательно накинул что-то длинное из одежды, чтобы можно было спрятать оружие. Я готов следовать за ней. Если бы она сейчас хотела меня убить, она бы убила. Но нет. Значит, нечего бояться. Она кажется сейчас добродушным ангелочком. Я роюсь в шкафу. Плащ. Он очень подошел бы. Но плащ грязен. Не помню, где я его запачкал. Пальто. Оно теплое, но зато длинное. Да и ночью какая разница: пальто, плащ... Она тоже так считает. Я готов. Она смотрит на меня и заявляет: я должен отдать ей то, что обещал своему доктору. Это меня останавливает. Но она настойчиво и вместе с тем так, словно это в моих же интересах, добавляет: для моего же блага я должен расстаться с этими бумагами, иначе найдутся новые Враги. Я молчу. И она убеждает дальше. Я отдам бумаги после того, как она у меня на глазах уничтожит моих Врагов. Что ж, это вполне логично. Я киваю. Она выходит, у двери задерживается и говорит, что будет ждать меня в машине... Я беру с собой «Беретту», засовываю ее под пальто за пояс брюк. И беру бумаги. Их я прячу под рубашку ближе к телу. Она не знает, что я беру их с собой. Пусть так и не знает. Подумав, я прихватываю и «Ремингтон», скрыв его от посторонних глаз полами пальто.

Она ждет меня в машине. Спокойная. Улыбается, как только я подхожу ближе.

Куда мы едем, я не знаю. Но мне все равно. Пусть везет. Она говорит: если я почувствую себя плохо, чтобы немедленно ей об этом сообщил. Я соглашаюсь. И нащупываю рукой рукоятку пистолета. Если что, я смогу и выстрелить...

Ночь просто восхитительная. Я смотрю в бинокль. Классный бинокль. Через него видно даже в темноте. Это она мне его дала. Смотри, говорит. Ты должен все видеть. Я смотрю. Человек. Очень далеко вижу человека. Он идет. Приближается к нам. И... Его неожиданно поднимает невидимая волна и отбрасывает назад. Он валится на землю. А я слышу лишь негромкий хлопок.

Я отнимаю бинокль от глаз. У нее в руке в свете полной луны поблескивает винтовка. Я угадываю оптический прицел. Наверное, такой же мощный, как бинокль; через него можно видеть и в темноте. Можно, потому что она попала в человека. Профессионально. В этом нет сомнений. Она говорит, что с одним Врагом покончено... Я продолжаю смотреть на винтовку. Снайперская. Мне становится плохо. Сознание затуманивается... Чернота.

Она снова ввела мне что-то в вену, и я пришел в себя. Нужно спешить, говорит она. Я не понимаю куда. Но она подталкивает меня и кладет себе на плечо винтовку, как солдат после удачного боя. Она ничего не боится. И действует уверенно. Может, это на нее влияет луна. Холодная, полная, висящая едва ли не на верхушках деревьев.

Я, как собачка, плетусь за ней. Она все время говорит, что я должен это видеть, раз не верю ей. Но мне уже хочется сказать, что достаточно доказательств. Только вряд ли она согласится остановиться...

Еще хлопок. Человек распластался на деревянном полу. Теперь все, произносит она, опуская винтовку. У меня больше нет Врагов.

Голова идет кругом. У меня перед глазами расплывается лужа. Поблескивает в лунном свете, что проникает через узкое окошко. Ноги подкашиваются. И я просто валюсь на месте...