Красавчик

Громадная широкоплечая фигура урядника казалась внушительной. Грозный взгляд требовал ответа. Красавчик кинул на товарища отчаянный взгляд.

– Мы… мы, – начал Митька, тщетно надумывая, что бы соврать: он не был подготовлен к подобной встрече, и вся его находчивость пропала, словно смел ее, как мусор метлой, грозный вопрос.

– Что «мы, мы»? – передразнил урядник. – Воровать пришли? Кто вы и откуда?

Положение становилось отчаянным. «Засыпемся» – пронеслось в голове Митьки, и неприятный озноб прошел по его телу. Он кидал кругом отчаянные взгляды, словно стараясь увидеть где-нибудь якорь спасения. И каким заманчивым, каким родным и близким казался ему в эту минуту лес, темной стеной видневшийся позади зеленых холмов.

– Воровать пришли? Ах вы обормоты! Я вам покажу… – Урядник выругался и схватил Митьку за шиворот:

– Отвечай же, посач[21]!

За пазухой что-то кольнуло. Митька вспомнил вдруг недавнюю встречу и чуть не вскрикнул от радости.

– Никак нет, ваше благородие, – бойко вымолвил он, чувствуя, как обычная самоуверенность возвращается к нему. – Мы не воровать пришли, а идем к барыне.

– К какой это барыне еще?

Вопрос звучал насмешливо, с недоверием. Митька добыл из-за пазухи визитную карточку и протянул уряднику.

Тот повертел карточку перед глазами, прочел и уже с удивлением поглядел на детей.

– К госпоже Шахматовой? Кто это звал вас туда?

Митька заметил, что урядник сбавляет тон, хотя все еще глядит недоверчиво, и стал развязнее.

– А сама барыня. Говорила, чтоб прийти сегодня обязательно. Одежу она обещала дать.

Митька почти нахально глядел в глаза уряднику. Тому объяснения показались удовлетворительными. Он, выпустил Митькину рубаху и возвратил карточку.

– А откуда вы-то?

– Из Петербурга! – выпалил Митька. – Барыня-благодетельница приехать велела а мы пешком пришли лесом – денег не было у мамки на машину-то.

Урядник пригрозил пальцем:

– Ну-ну, смотрите! Чтобы к завтраму и духу вашего тут не было… Увижу если, так плохо будет.

И он нерешительно как-то пошел, оставив мальчуганов. Пройдя несколько шагов, обернулся и снова погрозил пальцем. У него был такой вид, словно он сожалел о добыче, вырвавшейся из рук.

– Ну, пронесло! – облегченно вздохнул Митька, когда урядник скрылся в каком-то проулке. – Нанесло же, проклятого!

– Да-а, – протянул Красавчик, ощущая еще неприятную дрожь, – ведь замести мог…

– Мог, – убежденно подтвердил Митька. – Ну в другой-то раз мы не попадемся. Ишь ведь, фараон несчастный.

Пережитая опасность развязала языки. Друзья забыли о недавней размолвке и долго толковали о случае.

– Да, на счастье барыню на нас нанесло, – говорил Митька, – без карточки трудно было бы выпутаться… Хорошо, что я вспомнил о ней.

– Верно, хорошо, – согласился Красавчик, чувствуя искреннюю признательность к даме в трауре. – А что было бы, если замели нас?

– Фьють! – Митька сделал выразительный жест рукой, и Красавчика даже холодом обдало.

– В тюрьму снова? – упавшим голосом спросил он.

Митька язвительно сощурился:

– Нет, во дворец!

Друзья проходили мимо небольшой, но красивой дачи, тонувшей в густом саду. Громадные кусты сирени окаймляли почти непроницаемой для глаза стеной узорную чугунную решетку. Сочные гроздья белых и лиловых цветов свешивались на улицу и нежный аромат окружал дачу. В просвете между кустами виднелись дорожки, усыпанные красным гравием, и клумбы, полные цветов. Несколько статуэток выглядывало из густой зелени…

Дачу почти не было видно за листвой. Сквозь плющ проглядывало несколько колонок и крыша с башенками и балкончиками. Даже на крыше были растения: через резные перила балкончиков и зубцы башенок свешивались лапчатые и перистые листья тепличных растений; несколько пальм горделиво покачивали раскидистыми верхушками.

Красавчик остановился, восхищенный:

– Красиво как! Митя, посмотри-ка: и на крыше сад!

Митька окинул дачу снисходительным взглядом человека, повидавшего на своем веку много чудесного.

– Да, – согласился он. – Богатые верно живут.

Красавчику дача казалась каким-то сказочным дворцом. Он устремил взгляд вглубь сада, в надежде увидеть кого-нибудь из счастливых обитателей дачи, словно это должны были быть не обыкновенные люди, а феи какие-то или, по меньшей мере, принцы. Но в саду было пусто. Только птички щебетали в кустах. Вздох вырвался из груди мальчугана.

– Вот пожить бы там! – мечтательно прошептал он.

Ему казалось, что жизнь в такой даче и есть та новая, чудная жизнь, к которой он стремился. Там, в этой красивой постройке, все должно быть по иному, чем везде. Красавчик не мог определить ясно, что именно должно быть в ней по-иному. Красивая уютная дача очаровала его и в воображении он населил ее людьми, на которых должна была лежать светлая печать обособлен ности.

«И я… мы с Митькой тоже так заживем», – подумал он и кивнул головой с таким видом, точно осуществление этого плана не вызывало никаких сомнений.

– Тут бы стрельнуть можно! – вывело его из задумчивости практическое замечание Митьки.