Красавчик Саша

Между прочим, Саша по личному указанию комиссара Байяра неизменно «пас» Исаака Бабеля (псевдоним Баб-Эль) — знаменитого писателя Страны Советов и по совместительству чекиста, во время наездов того из Москвы в Париж, и особливо летом 1933 года — кстати, последним летом в необыкновенно стремительной жизни Стависского. Он даже составил подробнейший дневник парижских встреч Бабеля, который (план, естественно) был в «Сюрте Женераль» оценен чрезвычайно высоко.

Из этого дневника стало ясно, что сей писатель встречался не только с деятелями русской эмиграции, но и с резидентами ОГПУ в столице Третьей республики. Так, Бабель, как оказалось, виделся неоднократно и с эсером Борисом Николаевским, и с режиссером Грановским, и с разведчиком-нелегалом Яковом Серебрянским, который скрупулезно собрал со всей Европы и держал при себе в Париже целый отряд похитителей и террористов («группа Яши»).

Однако Бабель заводил в Париже не только политико-литературные знакомства. Этот маленький, необычайно любопытный, плотоядный человечек был необычайно охоч до женского полу и амурился в Париже, хотя у него имелась законная супруга. Так вот Саша умудрился вычислить и зафиксировать имена и адреса большинства французских зазнобушек Бабеля (правда, совсем уж мимолетные связи установить не удалось, несмотря на то что писатель-чекист очень даже прибегал к услугам жриц наемной любви).

И еще Стависский регулярно и с феноменальным успехом «обрабатывал», ублажал жен и любовниц советских дипломатов и международных торговых работников из Советской России (содкомок — содержанок комиссаров), вводя их в самое лоно роскошного, развратного Парижа. Он был величайший мастер по части обращения со слабым полом вообще и особенно с наиболее требовательными его представительницами. Именно капризниц-то он и ублажал! Еще бы! Соблазнитель-профессионал самого высокого разряда…

Любопытно, что несколько раз Сашу даже видели в нескольких шикарных ресторанах Парижа и Довиля в обществе самой Наташи Трухановой. Эта знаменитая некогда русская балерина, которой посвящали свои опусы Сен-Санс и Массне, к тому времени была замужем за Алексеем Игнатьевым, бывшим графом, кавалергардом и военным агентом царского правительстве в Париже, официально ставшим работником советского торгпредства в столице Третьей республики и негласно — сотрудником ОГПУ.

Так что «красавчик Саша» у прелестной Наташи, может, что и выудил. Во всяком случае по ресторанам водил он Труханову явно не зря.

Кстати, совсем не исключено, что к гибели Саши каким-то образом может быть причастно и ОГПУ. А почему бы и нет? Он ведь представлял самую несомненную опасность и даже прямую угрозу для семейств советских дипломатов и торгработников! Наконец, он выведывал какие-то важные для «Сюрте» сведения. А ОГПУ — организация мстительная. Отчего бы и не отомстить?!

Да, помимо контактов с работниками советского торгпредства и их женами, Стависский как будто еще участвовал то ли как эксперт, то ли как переводчик в каких-то официальных франко-советских встречах. А на самом деле — с подачи «Сюрте Женераль».

Мне доподлинно известно из целого ряда изустных свидетельств, что «красавчик Саша» стал вдруг опекать дочь Сергея Николаевича Третьякова — водил ее по самым роскошным ресторанам, в оперу, накупил ей целый гардероб изысканнейших нарядов, регулярно снабжал деньгами — суммами немалыми.

Отец ее, бывший текстильный магнат и миллионер, в Париже бедствовавший, как и его дочь, был донельзя счастлив. Стависский, кстати, стал помогать и ему: известно чем — чеками. И ужинами кормил его: не где-нибудь, а в отеле «Кларидж». Снабжал спиртными напитками. А Сергей Николаевич Третьяков стал уже попивать и за дареный «шкалик» был готов на многое, чем Саша как раз и пользовался.

Надо сказать, что в белой эмиграции Стависского особо не жаловали. Зависть: слишком богат, слишком вхож во французские высшие государственные сферы. Однако подачками от него не гнушались. И как еще принимали! Целая очередь за Сашиными дарами выстраивалась — немалая.

Личность сего Третьякова заслуживает в рамках настоящего очерка особого упоминания, хотя бы краткого. Был он внуком и единственным наследником знаменитого Сергея Третьякова, купца и одного из основателей московской галереи.

Получив громадное состояние, что досталось от двух братьев Третьяковых, Сергей Николаевич сначала приумножил его своею женитьбой, взяв за себя дочь Саввы Мамонтова, а потом и своей плодотворнейшею работою, став ведущим текстильным промышленником России и главою московского биржевого комитета.

При Керенском Третьяков возглавил Высший экономический совет, в правительстве Колчака был сначала министром торговли, затем и заместителем председателя комитета министров, а также министром иностранных дел. Успел бежать от красных и тем спасся: председатель правительства был расстрелян вместе с Колчаком. (Впоследствии Сергея Николаевича казнили фашисты — как советского агента).

В эмиграции Третьяков, хотя и не сразу, начал бедствовать. И в результате стал платным осведомителем НКВД.