Красавица, чудовище и волшебник без лицензии

— …Негодный человеческий волшебник заколдовал карты! Как он смеет?!

— Не может быть! — восклицали сороки. — Мы следим за птичником в оба, он и карты-то держать не умеет, негодник! — но на всякий случай клевали Мимулуса с двойным усердием.

Домоправители, переглянувшись, начали было подыгрывать принцу, чтобы тот не расстраивался из-за проигрышей, но стало еще хуже: принцу быстро прискучило постоянно выигрывать, и он объявил, что играть без ставок ничуть не интересно!..

— Только не это! — вскричал господин Заразиха, и, уже не скрываясь, — ведь принц был порядочно пьян, — прошипел, обращаясь к Джунипер:

— Сударыня Джунипер, срочно предлагайте что-то другое! Игру со ставками не переживет никто из нас!..

— Другую игру? — растерянно спросила Джуп, с опаской косясь на принца.

— Что угодно, лишь бы он забыл про карты! Только не кости и не лотерею, умоляю! — страдальчески прошептал домоправитель. — Выйдет еще хуже!

Джуп беспомощно завертела головой, ища хоть какую-то подсказку, но на глаза ей попался только Мимулус, который точно так же, как и во время предыдущего ужасного застолья с принцем, не придумал ничего лучше, как потихоньку сползать со стула все ниже, чтобы в конце концов скрыться от безумного мечущегося взгляда Его Цветочества под столом.

— Давайте сыграем в прятки! — едва ли не выкрикнула она, ожидая, что принц тут же начнет насмехаться над ней из-за такого смехотворного предложения.

Домоправители, не сговариваясь, одновременно издали долгий протяжный возглас, в котором слышалась неизбывная мука.

— Прятки! — радостно вскричал принц, который, как оказалось, не отличал взрослые игры от детских. — Согласен! Забава простая, но веселая, если условиться, что всех проигравших следует выбрасывать в окно, спускать с лестницы кубарем или усаживать на горячие угли!.. Зовите сюда десяток гоблинов и дюжину утопленниц, чем больше народу — тем веселее!..

Джуп, не выдержав укоризненных взглядов домоправителей, в которых ясно читалось: «Вот что вы наделали, сударыня!», запротестовала:

— Нет-нет, швыряться гоблинами из окна вовсе не обязательно!..

— Без этого выйдет скучно! — недовольно ответил Ноа, но после некоторых препирательств согласился на игру, не включающую мучительные издевательства над проигравшими.

— Ему быстро надоест, — проницательно заметил гоблин Заразиха вполголоса, однако с облегчением перевел дух.

— Постараюсь придумать что-нибудь еще! — ответила Джуп, не очень-то веря, что у нее получится.

...Уже к полудню она чувствовала себя такой уставшей, словно ее за какое-то преступление приговорили к работе в каменоломне. Одна игра сменяла другую; несчастные обитатели усадьбы как будто очутились в бесконечном ночном кошмаре. Прятки и догонялки, жмурки и чехарда — Джуп вспомнила все нехитрые забавы, которые любили дети Силенсии, — и слуги прыгали, бегали, и кувыркались до полного изнеможения. Ни гоблин Заразиха, ни трясинница Живокость не смогли отвертеться от королевских игр и, забыв о важном виде и преклонных годах, скакали вместе со всеми, от усталости валясь с ног. Участь мэтра Абревиля, оказавшегося из-за своего ученого прошлого самым неловким участником происходящего, была и вовсе незавидной: большую часть времени он проводил, лежа под огромной кучей визжащих и брыкающихся гоблинов, лавиной валящихся на него сверху, едва только он поскальзывался или оступался. А принц все так же обижался и сердился, если проигрывал; скучал, если слишком часто выигрывал, хитрил и пользовался подсказками сорок, но делал вид, будто единственный из всех ведет себя честно.

— Это существо заслужило все, что с ним происходит!.. — прошептал Джуп на ухо задыхающийся мэтр Абревиль, когда им выпала возможность перемолвиться словом.

И, надо сказать, никогда еще все обитатели Ирисовой Горечи не были так едины во мнении: ужаснее дня усадьба еще не знала.

Глава 38. Ошибка Джунипер, гнев домоправителей и капризы принца Ноа

Силы Джуп были на исходе, когда принц Ноа в очередной раз объявил, что желает начать другую игру.

— Только не ту, где нужно прыгать! — прохрипел господин Заразиха.

— И не ту, где нужно убегать! — едва слышно сипела обессилевшая госпожа Живокость.

Прочие гоблины, кобольды и паки, вовсю пользовавшиеся кратковременной передышкой, тоже жалобно запищали, валяясь на полу как сор: им не хотелось больше ни прыгать, не бегать, ни прятаться, ни уворачиваться, и единственное, о чем они мечтали — так это о том, чтобы их прогнали на веки вечные на кухню или сослали в самые дальние погреба.