Красавица, чудовище и волшебник без лицензии

Джунипер тоже была едва жива от усталости: другим игрокам удавалось время от времени улизнуть и отдохнуть, спрятавшись где-нибудь за портьерой или под лестницей, а вот придворную даму принц Ноа ни на миг не упускал из виду. Ей приходилось громче всех хлопать в ладоши, радуясь его победам и удачам, разрешать все затруднения, возникавшие у Его Цветочества, и утешать его, если не все шло гладко. Бросал ли Ноа позолоченный мячик в цель или же гонялся с завязанными глазами за тяжко дышащей госпожой Живокость — Джуп всегда была рядом. Но стоило ей только опоздать с утешением, или, напротив, поторопиться с похвалой, как принц менялся в лице и кричал, что эта игра ему прискучила.

Вот и сейчас он повторял: «Скучно! Скучно!», пока все прочие старались незаметно присесть, обмахнуться рукой, веером или же, по-простецки, хвостом — и хотя бы пару минут отдохнуть от королевских забав. Сороки, еще недавно трещавшие без умолку, свалились на руки к своему птичнику и требовали, чтобы он гладил их безмерно уставшие крылья. Мимулус, и сам державшийся на ногах нетвердо, ерошил им перья и беззвучно шептал: «Воистину, есть участь хуже смерти!..»

— Быть может, еще раз сыграем в жмурки? — жалобно спросила Джуп.

— Жмурки уже были, и я всех поймал! — недовольно отозвался принц.

— Догонялки?..

— Я был самым быстрым!

— Перебросимся мячиком?..

— Точнее меня никто его не бросает, я даже угодил Заразихе прямиком в его уродливый нос, как он ни пытался его спрятать! — отмахнулся Ноа. — Ты повторяешься, Джуп Скиптон! Какие еще игры ты знаешь?..

Он беспокойно и сердито затопал ногой, а челядь зашепталась, то ли опасаясь новых идей придворной дамы, то ли беспокоясь, что она больше ничего не придумает, и принц разгневается… Впрочем, гневаться он будет на нее, не так ли?.. Гоблины, кобольды, паки и утопленницы принялись шушукаться, косясь на Джуп, которая в отчаянии ломала пальцы, не зная, что предложить Его Ирисовому Высочеству. Наконец, лицо ее просветлело, как это бывает, когда в голову приходит хоть какая-то идея — возможно, не блестящая, но, определенно, лучшая, чем ничего.

— Быть может… Быть может, — воскликнула она, — нам следует выйти на улицу и прогуляться?..

Вряд ли Джуп хоть на миг верила, что ее предложение примут с восторгом, однако она не ожидала того, что в зале после ее слов воцарится мертвая тишина. Челядь, казалось, и вовсе перестала дышать, домоправители уставились друг на друга с неподдельным ужасом, а сам принц Ноа пошатнулся, словно пол под его ногами дрогнул.

Первым опомнился господин Заразиха, который, откашлявшись, торопливо воскликнул:

— Что за бред! Его Цветочеству не стоит покидать стены усадьбы! Это опасно!

— В самом деле! — поддержала его Живокость, и от волнения острые зубы трясинницы начали скрежетать и лязгать при каждом слове. — Прогулка! Разве это подходящее для принца развлечение?

Его Цветочество еще мгновение тому назад жаловавшийся на скуку живо и с некоторым азартом, заметно сник и теперь выглядел полностью подавленным. Угрюмые взгляды, которые он бросал на своих домоправителей были одновременно и недовольными, и встревоженными. В конце концов, принц, сделав над собой усилие, пробормотал, что желает оставаться в стенах усадьбы и согласен со своими верными слугами — прогулки сейчас нежелательны.

«Заразиха и Живокость запрещают принцу покидать Ирисову Горечь, а он не решается с ними спорить, поскольку прошлая вылазка закончилась плохо! — запоздало сообразила Джуп, и чуть по лбу себя не хлопнула от досады на свое тугодумие. — Принц наверняка рассказал своим приближенным, что на него напали кошки дамы Эсфер. Теперь они ни за что не позволят ему выйти на улицу! И во всей усадьбе только мне и Мимулусу знать обо всем этом не полагается. Вот это я дала маху!».

Она перевела растерянный взгляд на Мимму, надеясь, что он даст ей какую-то подсказку, но судя по выражению лица мэтра Абревиля, в его голову пришли ровно те же мысли и парализовали напрочь всякую умственную деятельность.

А вот по лицу и поведению Ноа несложно было догадаться, что принца сейчас одолевают неприятные воспоминания о встрече со слугами своей мстительной мачехи. Тогда ему удалось их прогнать, но, кажется, Его Цветочество не считал это своей заслугой — скорее, везением. Сейчас и мертвенная серость кожи, и расширившиеся зрачки, и скованность движений — все указывало на приступ паники, с которой принц едва справлялся.

— Простите, — неловко начала бормотать Джуп, не зная, как лучше себя вести, чтобы не выдать свою излишнюю осведомленность, и не расстроить принца еще сильнее. — Но я же не имела в виду, что нужно отправиться в дебри леса. Мы могли бы просто пройтись у воды, по берегу…