Красавица и Бо (ЛП)

Мне трудно сосредоточиться. Мы с Роуз сидим в моей комнате и готовимся к экзамену по латыни, который состоится на следующей неделе. Обычно этот предмет кажется мне легким и интересным, но сегодня мое внимание постоянно переключается на задний двор, где садовники косят траву и подстригают кустарники. Сегодня, да и в последние несколько выходных, Бо был там вместе с ними. На улице жарко, влажно и душно — настолько, что Бо снял рубашку и заправил ее сзади в джинсы. Он снял ее несколько минут назад, похоже, рассердившись на эту вещь, и я его не виню. Даже в сентябре на улице больше 100 градусов по Фаренгейту. Я смотрю, как он вытирает лоб полотенцем, а затем бросает его на шезлонг у бассейна, возвращаясь к работе. У меня возникает острое желание сбегать вниз и украсть его… ну, просто чтобы помочь… со стиркой. Не хочу, чтобы у него закончились полотенца. Я подношу ручку ко рту и грызу кончик, сосредоточившись на Бо, на том, что никогда раньше не видела такой обнаженной груди, как у него. Она загорелая и широкая, покрытая достаточным количеством темных волос, чтобы убедить меня в том, что передо мной не тело мальчика моего возраста — даже близко нет.

— Э-э, у тебя все хорошо, Лу?

Голос Роуз вырывает меня из задумчивости, и я с такой силой прикусываю ручку, что она раскалывается, забрызгав меня черными чернилами.

— Черт!

Я вскакиваю, разбрызгивая еще больше чернил по своему домашнему заданию по латыни. Слова, которые я должна была перевести, теперь покрыты черной лужей, которая в нескольких секундах от того, чтобы пролиться на мой ковер. К счастью, Роуз успевает взять одно полотенце для рук из ванной комнаты, чтобы убрать беспорядок, пока не стало еще хуже.

Я выбрасываю ручку в мусорное ведро, и Роуз поднимает глаза с того места, где пытается вытереть чернила с моей домашней работы, внимательно смотрит на меня и падает на кровать в приступе смеха.

— Иди… — говорит она, с трудом выговаривая слова. Ей приходится быстро выталкивать их из себя, прежде чем разразиться очередным приступом смеха. — Иди посмотри в зеркало!

Я бегу в свою ванную, и, конечно же, черные чернила размазаны по моему лицу, как будто я Джексон Поллок⁶.

— Тебе лучше побыстрее все это смыть! Репетиция котильона начинается через пятнадцать минут!

Нет. Нет. Нет.

Я совсем забыла об этом. Глупая традиция, которая пытается превратить старшеклассников в изящных быстроногих леди и джентльменов. Все девочки моего класса в «МакГи» должны заниматься этим вместе с мальчиками из «Сент-Томаса». В течение всей осени мы дважды в месяц встречаемся в Юниорской лиге Нового Орлеана, где нас обучают искусству этикета: манерам поведения за столом, умению правильно вести беседу и, что самое страшное, танцам.

Я наклоняюсь, закручиваю кран и начинаю изо всех сил тереть лицо, молясь, чтобы чернила поскорее стерлись.

— Девочки! — зовет мама с первого этажа. — Вы уже готовы идти? Я могу подбросить вас по дороге в свою студию!

— Одну секунду, миссис ЛеБлан! — кричит Роуз, спеша в ванную. — Да ладно, Лорен. Все в порядке. Большая часть уже оттерлась.

Я смотрю на свое отражение и стону. Она права, чернила исчезли, но то, что осталось, ненамного лучше.

К тому времени, когда мы входим в бальный зал Лиги, мое лицо все еще красное и воспаленное. Я выгляжу так, словно у меня аллергическая реакция. Джули Робишо, еще одна девочка из моего класса, почти сразу обращает на это внимание.

— Почему у тебя такое красное и опухшее лицо?

Я пожимаю плечами и пытаюсь отвязаться:

— Я умывалась прямо перед выходом.

Она недоверчиво приподнимает бровь:

— Тебе, наверное, следует сменить средства для умывания. Выглядит так, будто ты только что протерла лицо наждачной бумагой.

Шум позади нашей группы привлекает мое внимание как раз в тот момент, когда в бальный зал просачиваются несколько ребят из «Сент-Томаса». Они всегда опаздывают, всегда ходят стаей, и их лидер — как всегда, Престон Уэсткотт. Вот он, одетый в джинсы и белое поло, с бейсболкой, прикрывающей его светлые волосы. Предполагается, что мы должны наряжаться для этих занятий в белые перчатки и все такое, поэтому на мне одно из моих коротких пышных платьев для церкви, но мальчики никогда не следуют правилам.

Прошло несколько недель с тех пор, как он написал мне: «Йоу, как дела?»

После чего тишина.

Наш преподаватель, миссис Геллер, хлопает в ладоши, ей не терпится начать занятие. Ребята поворачиваются к Престону, ожидая его приказа. Он на мгновение оглядывает ее, затем смеется и отворачивается, чтобы пошутить со своей группой. Они смеются, и щеки миссис Геллер становятся ярко-розовыми. Я съеживаюсь. Если это еще не очевидно, то мальчики из «Сент-Томаса» не в восторге оттого, что их заставляют посещать занятия по котильону.

— Хватит, мальчики! — миссис Геллер дважды хлопает в ладоши, и резкий звук пронзает мои уши. — Хватит!