Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

— Чтобы на тебя объявили травлю или, еще хуже, посадили в тюрьму? Ведь Ходж все-таки аристократ. У меня на тебя, милый, другие планы. Особенно сегодня ночью.

Я покраснела от собственных слов, и Оливер засмеялся.

Как раз в этот момент, как по заказу, под окнами поместья раздался крик Ходжа-старшего: «Сколько ты промотал? Мой золотоискательный артефакт? Убью! И ты мне расскажешь, за что тебя исключили, иначе…»

Заинтересованные гости снова прильнули к окнам — тут же образовалась толкучка.

— Ладно, допускаю, что так вышло даже лучше, — признал Оливер. — Говорят, у Ходжа-старшего тяжелая рука.

«Ой-е-е-е! — раздался вскрик снаружи, как будто подтверждающий слова Оливера. — Я ничего не сделал! Пап! Ой-е-е-е! Тут что, пчелы? Пап, тут пчелы! Пошли прочь! Ой-е-е-е!»

— Музыка для моих ушей, — проворчал Оливер. — Правда, должен предупредить — если я его хоть раз увижу хотя бы в ста футах от тебя — этого ублюдка уже ничто не спасет. Кстати, где Бен? Он то появляется, то исчезает — как настоящий призрак. Не ожидал увидеть его сегодня.

Глава 51

Я пожала плечами. Теперь я сама была не уверена, что призрак Бена Тернера мне не почудился. Он ведь меня терпеть не мог с тех пор, как узнал, что я русалка. А сейчас — бросился на защиту, получается? Неужели он сказал правду и в самом деле выслеживал Ходжа, чтобы узнать его тайны и… защитить меня?

Тогда я еще не знала, что Бен просто достаточно долго пересматривал свои взгляды и пришел к выводу, что «куском дерьма из-под ослиного хвоста могут быть и люди, и русалки, и неважно, кто кем родился! А тебя, девочка моя, я в обиду не дам, тем более этому ублюдку низвергнутых!»

Я не знала, что наша дружба снова воскреснет, а еще что Бен, несмотря на то, что напугал Ходжа и старушку Аделаиду, не пожелает уходить. «У вас тут интереснее!» — заявит он и… снова исчезнет. Дрангур знал, куда, но предпочитал не говорить, только таинственно улыбался и обещал, что Бен обязательно вернется и уйдет еще не раз. Добиться от него большего не получалось.

Как бы то ни было, Бен Тернер был окончательно признан мертвым, а Оливер стал ректором академии, а не исполняющим его обязанности. Узнав Бена ближе, я грустила из-за того, что он умер так рано, но, когда я сказала об этом вслух, Бен возмутился и заявил, что быть призраком ему нравится намного больше, особенно сейчас, когда он не прикован больше к подвалам или к артефактам. Можно подслушивать, подглядывать и вмешиваться в чужие жизни. В чем-то Бен был даже хуже деревенских сплетниц, но я все равно была ему благодарна и любила, как лучшего друга. А еще была рада тому, что он любил меня в ответ, несмотря на то, что я русалка.

Дверь зала открылась и прозвучал преувеличенно бодрый вопрос Якоба, отца Оливера:

— Ну что, продолжим?

Мы снова заняли положенные нам места — гости оторвались от окон весьма неохотно — и я заметила, как Кларисса незаметно придвинулась к нам ближе, а Дрангур, сияя ободряющей улыбкой, занял пост у двери. Готовились к осаде на случай новых непредвиденных обстоятельств?

Церемония шла своим чередом, отец Оливера дошел до слов: «Если кто-то знает причину, по которой это не может произойти, то пускай назовет ее сейчас или замолчит навсегда», — и, не сделав и секунды паузы, проговорил:

— Я рад объявить свадебный союз между Уннер Танг и герцогом Оливером Уильямом Стортоном состоявшимся. — Нас окутало сияние заклинания связи, и отец Оливера выкрикнул традиционное: — Целуйтесь!

Оливер потянулся к фате, которая все это время закрывала мое лицо, сграбастал меня к себе, а потом поцеловал. Прямо в губы. Вот же! Неприлично же! При всех! Ох, святые!

Когда мы оторвались друг от друга, мои щеки горели и все, о чем я могла думать: когда там мы уже поедем в обещанную Оливером усадьбу и останемся вдвоем.

Гости зашумели, а Кларисса вдруг заключила меня в объятья и проговорила:

— Поздравляю! Теперь ты — Стортон!

— У меня появилась младшая сестричка, ура! — воскликнула Джорджиана. — Целуйтесь! Целуйтесь! Целуйтесь!

И она меня тоже обняла — в первый раз в жизни.

Кажется, Оливер был прав: нас ждет прекрасная жизнь.

Несмотря ни на что.

Эпилог

— Оливер, а ты уверен, что мне прилично появляться в обществе? — с сомнением произнесла я, рассматривая себя в зеркале.

На мне было приталенное голубое платье, и пока ничего такого в области живота видно не было, но мне все равно казалось: каждый, кто на меня посмотрит, непременно догадается, что мы с Оливером ждем малыша.

Я сомневалась до последнего, но даже Дрангур это подтвердил: у Стортонов растет ребенок, сильный.

От счастья и радости мне хотелось петь и плакать одновременно, а еще съесть что-то соленое и поспать. В общем, время беременности обещало быть веселым.

— Конечно, — улыбнулся Оливер, обнимая меня обеими руками и прижимаясь к спине.

По коже пробежали мурашки, и очень захотелось остаться все-таки дома. У камина, в библиотеке, в объятьях Оливера — и никуда не ходить.

— А вдруг кто-то узнает?