Краш-тест для майора

— Нельзя… туда.

Не дослушивая, отворачивается и идёт к кабинету.

— Глеб!

Выбегаю за ним. Там остались мои капроновые колготки, которые я не успела надеть! И мало ли что еще…

И вообще, мне кажется, он зайдёт туда и всё сразу же считает с этих стен всё, что делал там со мной Зольников!

Голова едва соображает! Быстро прикрываю дверь в вип-палату Сергея. Догоняю Глеба.

— Глеб, туда нельзя!

— Мне. Можно. Всё.

Внушительно и тихо рявкает мне в лицо. Дергает дверь, застывая на входе.

Опускает растерянный взгляд на диван. Там, свернувшись клубочком, спит Света. Я отправила её туда интуитивно… И сейчас понимаю, что сделала правильно. Пуговица на ее груди расстегнулась, оголяя бюстгальтер.

Он отводит от неё глаза.

Его внимательный взгляд скользит дальше. Я замечаю свои телесного цвета капронки. И если он сейчас посмотрит на мои голые ноги у него будет много вопросов! Снова озадаченно смотрит на Свету.

— Иди… нечего разглядывать… — отталкиваю его, пытаясь изобразить хоть толику ревности. — Я сейчас тихонько заберу часы и приду.

Залетаю в кабинет, закрывая за собой дверь. Трясущимися руками надеваю кольцо, резинку и часы бросаю в карман. Скидывая туфли натягиваю колготки, из-под ногтя вылетает стрелка! Плевать сейчас!

— Насть… — сонно приоткрывает глаза Света. — Ты чего?..

— Спи-спи…

Выбегаю, притормаживая в дверях и спокойным шагом возвращаюсь к стойке, за которой покручивается в кресле Глеб, хмуро и задумчиво глядя на палату Зольникова.

Останавливаюсь около него.

— Как мой пациент?

— Под препаратами…

— А что под такими препаратами пациенты могут… — перебирает пальцами в воздухе, скептическая ухмылка. — Что-нибудь могут?

— Что могут? В отключке он…

— А мне не показалось.

И теперь на меня накатывает паранойя! Не просто так он приехал. И не просто так про часы спросил. А значит, и подарил — не просто!

Что в них? Прослушка, GPS? Все сразу?! Он что — слышал, как мы с Зольниковым там?!..

Панически перебираю все фразы сказанные вслух, пока часы были на мне, и все фразы озвученные в полный голос, когда Серёжа их уже снял.

Мамочка моя…

В голове манная каша. Глеб смотрит на часы.

— Собирайся. Поедем домой. Есть разговор.

— У меня смена до семи, ты что?

— Я уже вызвал Григория Васильевича. Пусть занимается моим отделением, — прохладная улыбка. — А у нас с тобой другие дела.

От омерзительного чувства адреналина в крови начинает тошнить. Ну что я могу еще сделать в этой ситуации?!

— Минуту…

Поднимаю со стойки карточку с чьим-то анамнезом и делаю вид, что читаю.

Сама же проклинаю эту ненавистную мне контору, вместе со всеми мужиками, кто возомнил себя всемогущими и безнаказанными. Чтобы вас всех бог по заслугам наказал! Эпидемией какой-нибудь! Жаль, я не Бог!

Не Бог…

Поднимаю взгляд. Но эпидемию я вам сейчас сделаю такую!!.. Заодно и Зольникова выведу отсюда в маске!

— Глеб, кофе хочешь? Мне еще минут двадцать надо…

— Кофе? Сделай. Все равно Григория нужно дождаться и обсудить по Зольникову.

Торопясь иду в кабинет Главного со своей кружкой.

— Света… Вставай! Сейчас Григорий Васильевич приедет.

— Ой… — сонно поправляет одежду. — А что уже семь?

— Нет, еще.

Насыпают ложку кофе с таблетками в свою кружку.

— Уже подъехал!

Слышу его баритон в коридоре.

— Капец! — обувается Света тут же просыпаясь. — Что я скажу…

— Температура у тебя, поняла?? Стало плохо, я тебя сюда уложила… Доброе утро, Григорий Васильевич!

Он недовольно оглядывает нас.

— Светлану нужно срочно отпустить. У нее видимо, ротовирус. Она нам всё отделение заразит!

Света, подыгрывая, шмыгает носом.

— Так сразу бы и отпустили, Анастасия Андреевна.

— Ей плохо стало. Положила на пару часов в себя прийти, пока температура спадет.

— Почему не в палату?

— Там… в единственной пустой Евгений Палыч уснул.

— Все в моем отделении спят! Только я в пять утра — нет! — недовольно.

— Может, кофейку?..

— Будьте любезны и Глеба Евгеньевича пригласите.

Света поспешно сбегает.

Наливаю им по кружке своего кофе-зелья. Ставлю на стол. В дверях сталкиваюсь с Глебом.

— Не уходи, Настя. Разговор на троих.

— Я на минуту. За таблетками.

— Какими таблетками?

— Противовирусными! У нас западные есть. Будем объявлять карантин.

Торопясь роюсь в аптечке, складывая разные фармацевтические комбинации, и отметая те таблетки, что может узнать Григорий Васильевич по внешнему виду.

Насыпаю им еще «добавки» по две таблетки в пластиковые стаканчики — пироген, поднимающий температуру и легкое снотворное. Подхватываю их и разворачиваюсь.

— Боже!!.. — вскрикиваю.

Зольников.

— Иди-иди-иди… — испуганно шепчу, толкая его в грудь, кулаками в которых зажаты стаканчики.

— Не выходи! Не мешай мне! Я тебя вытащу завтра.

— А можно мне просто вещи мои принести? — зло дёргает бровью. — И я выйду сам.

— Нет!! — шиплю на него. — Лег в кровать и уснул! Быстро!

— Да, блять… — оскаливается он. — Ты не поедешь с ним.

— Я вернусь через час! Меня вызовут! Мы и до дома не доедем!

— Обещаешь?

— Да!

Оглядывается, ловит моё лицо ладонями, впивается жадным поцелуем. Беспомощно зло рычу, кусая его губу.

Дурак какой ревнивый!

Техничка гремит вёдрами. Сергей недовольно отпускает меня.

— Серёжа… — шепчу я гневно.

— М?