Красиво сломан

Всё находится на грани хаоса. В голове не перестаёт стучать, тревога поселилась в моей груди, и такое чувство, что меня заставляют пробегать марафон за марафоном, но я не могу показывать и сотой доли своей усталости. Я должна казаться сильной, проявлять надежду, что я не сдалась, что всё налаживается, но на самом деле я на волоске от провала. Сквозь меня проносится уйма противоречивых эмоций, которые сражаются друг с другом и будут продолжать это делать, пока я не истощусь, не устану и не начну чувствовать оцепенение.

Я пытаюсь собраться пока сижу снаружи особняка Крестфилд. Это поместье очень большое, на его территории можно спокойно разместить около восьми обычных домов. Хелен уже ждёт меня там. Я была взволнована, увидев её, ведь она может помочь мне осознать реальность происходящего, но теперь у меня отчётливое чувство, что мне предстоит встреча с врачом, держащим в руках мою жизнь. У двери меня приветствует одна из домработниц, которая затем проводит меня на второй этаж. Сквозь окна в дом просачивается солнце, на стенах висят экстравагантные картины. Декор, кажется, совсем не подходит Хелен или даже Декстеру. Такое чувство, что мы идём уже целую вечность по этому дому. То есть, особняку, это же особняк.

Когда мы добираемся до места назначения, горничная стучит в дверь и представляет меня. Всё так официально, что немного пугает. Хелен зовёт нас войти. Комната, конечно же, соответствует особняку по размерам, конечно же, отделка и помещение в общем выполнены в белых и нейтральных тонах. Хелен сидит за белым столом, занимающим один из углов комнаты. Перед камином у стены стоит два больших бежевых кресла, между которыми расположился стол. Другая сторона комнаты, кажется, предназначена больше для развлечения, судя по большому телевизору, установленному на стене, и белому дивану перед ним. Ковёр такой же белый, на нём нет ни единого пятна. Комната современная и совершенно отличается от остальной части дома.

— Лорен, — Хелен приветствует меня.

Её голос тёплый и гостеприимный. Она выглядит по-другому, одна половина её волос поднята вверх, а вторая оставлена внизу. Одета Хелен в широкую рубашку на пуговицах, которая ниспадает на её статную фигуру, открывая ноги в чёрных колготках.

— Не могла бы ты принести нам кувшин воды с лимоном, Грейс? — спрашивает она, выходя из-за стола.

— Конечно, миссис Крестфилд, — говорит экономка, прежде чем покинуть комнату.

— Ничего, если я тебя обниму? — спрашивает она осторожно, и из-за смущения мои щёки краснеют, ведь в нашу прошлую встречу всё было немного по-другому.

Я киваю, встречая Хелен на полпути. В её объятиях нет неловкости или жёсткости, коих я ожидала, на их месте поселилось лишь тепло и утешение. Интересно, Хелен, которую я знала, была искренней? Цельная, спокойная, собранная и резкая. Эту роль она должна была играть, чтобы понаблюдать за мной и убедиться, что я ему подхожу? Или сейчас она играет роль милого доброго уха, готового слушать, наполненного мудростью и знаниями. Эта мысль заставляет меня напрячься. Хелен отстраняется от меня, её лицо полно грусти и искренности.

— Я просто хочу сказать, что мне жаль, Лорен, — говорит она, взяв мои руки, — и если бы кто-то проделал надо мной то, что я сделала с тобой, то отреагировала бы так же.

— Я знаю, почему ты так поступила. И не считаю это правильным, мне бы очень хотелось, чтобы ты этого не делала, но всё уже в прошлом. Мне нужна твоя помощь в понимании того, каким будет наше будущее, — говорю я ей.

— Верно, — она понимающе кивает и жестами указывает на один из больших белых стульев перед своим столом. Я сажусь буквально на кусочек рая и надеюсь, что не усну прямо в нём.

Грейс снова появляется, держа в руках поднос, на котором стоит кувшин воды с лимоном и льдом и два стакана, которые она тут же наполняет.

— Спасибо, Грейс, это всё. И не могла бы ты убедиться, что меня не прервут? — Грейс в ответ кивает и закрывает за собой дверь.

— Как поживаешь? — спрашивает Хелен. Сначала мне хочется сказать ей, что всё в порядке, и я просто готова работать над тем, чтобы всё исправить, но стоит только мне открыть рот, как губа начинает дрожать, и я выпускаю всё, что так долго сдерживала. Я плачу о том, что было у нас с Кэлом, плачу, что так долго не знала правды. Я плачу из-за того, что наши с ним мечты никогда не сбудутся, из-за того, что мы с Крисом так отдалились, из-за всего, что я не могу контролировать и никогда не смогу исправить, потому что я даже не представляю, что исправлять. Не знаю, как долго я плачу в её объятиях, но в какой-то момент слёзы останавливаются. Когда я заканчиваю, она протягивает мне стакан воды, после того, как я вытираю лицо салфеткой с её стола.

— Как ты себя чувствуешь сейчас? — спрашивает Хелен, возвращаясь за стол. Я подавляю ухмылку.

— Как будто всё тело деревенеет, да и разум тоже, но лучше уж это, чем то, что было раньше, — признаюсь.

— Как дела со Скоттами? — интересуется она, её тон вызывает симпатию.

— Мистер Скотт ненавидит меня, — усмехаюсь я.

— Ненавидит?