Красивые и проклятые

Зажмурившись и приняв позу эмбриона, я ждала, пока жгучая боль хотя бы немного уляжется. Где-то через минуту я встала на четвереньки и открыла саднящие глаза.

Все вокруг было расплывчатым и каким-то серым. Я схватилась за стул и уставилась в потолок, как жертва кораблекрушения, которая пытается разглядеть вдалеке огни спасательного корабля.

— Что случилось? Что-то не так с твоими драгоценными глазками? — спросила Лидия с притворной заботой в слащавом голосе. — Это штука очень неприятная. Мама всегда надевает очки, когда разводит ее водой.

Мои глаза начали слезиться, но слезы были какими-то необычными — густыми, липкими. Они как будто склеивали мои веки.

Меня охватил ужас.

— Боже мой, а что, если ты ослепнешь? — спросила Лидия. — Не знаешь, слепой может стать популярным фотографом?

Мне было плевать на ее насмешки. Они не значили ничего по сравнению с паникой, которая поднималась в моей груди. Я попыталась отползти к парикмахерским мойкам, но Лидия загородила мне дорогу.

— Даже не знаю, Лекси, — проговорила она. — Если промоешь водой, все может стать только хуже. Хочешь рискнуть?

Она блефовала. Наверняка блефовала. Но потом я начала припоминать, что получится, если добавить воду в хлорку… или, наоборот, хлорку в воду?

— У меня есть идея, что может тебе помочь, — проговорила Лидия. Я повернула голову на звук ее голоса, и Лидия горько засмеялась. — Ты похожа на пьяного морского льва.

Я не могу ослепнуть.

Я разрушила все, что было в моей жизни. Единственное, что осталось, — это фотография.

— Правда? О чем ты? — воскликнула я. — Помоги мне! Пожалуйста, Лидия!

Мои глаза горели, в них как будто не осталось никакой жидкости. Они больше не слезились. Даже моргать было трудно.

— Ты знаешь, о чем я, Алексис. — Лидия внезапно заговорила сухо, без доли иронии. — Я об Аральте.

Только не Аральт. Об этом не могло быть и речи. «Всего на пару минут — пока он меня не вылечит, — подумала я. — А потом можно опять прочитать заклинание отречения. Это ничего не изменит».

Но нет. Нельзя было этого делать.

— Тик-так. Пока мы тут разговариваем, твои роговицы покрываются волдырями.

Ослепнуть. И никогда больше не увидеть небо в последний день лета — такое голубое, что больно смотреть. Никогда больше не увидеть родителей, нарядившихся на какой-нибудь прием и выглядящих совершенно по-дурацки. Никогда больше не увидеть Картера — даже издалека.

— Хорошо! Я сделаю это! — всхлипнула я. У меня не было сил, чтобы думать о чувстве собственного достоинства. — Быстрее, Лидия, пожалуйста.

— Ты уверена? — спросила она. — Это ведь так не в духе Алексис. Возможно, тебе нужно время, чтобы подумать?

Мне стало казаться, что вокруг меня сжимаются стены. Паника давила на мое тело со всех сторон.

— Нет, — произнесла я. — Мне не нужно об этом думать.

Она читала клятву так медленно, как только могла. Но, тем не менее, произносила фразу за фразой.

А я повторяла каждое слово.

Как только я проговорила последнее предложение, в мое тело хлынула энергия. Я чувствовала себя как заблудившийся в пустыне человек, на которого вдруг вылили ведро ледяной воды. Мои глаза больше не жгло, руки и ноги перестали болеть. Я ощущала себя прощенной. Живой. Я легла на линолеум и уставилась в потолок, наблюдая за тем, как плитка на потолке проступает все четче. Я чувствовала, как во рту медом разливается облегчение.

Я слышала какое-то бормотание в задней части комнаты, но в тот момент была слишком счастлива, чтобы задумываться о Лидии. Где-то через минуту я привстала и повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она согнулась над книгой, лежавшей на прилавке. Ее губы шевелились.

Я подошла к ней как раз вовремя, чтобы заметить заголовок на странице: TOGHRAIONN.

— Лидия! — выдохнула я. — Что ты творишь?

— Я призываю его, — проговорила она, торжествующе сложив руки на груди. — Аральта. Он придет за мной.

— Зачем ты… Нельзя этого делать! — воскликнула я. — Он не тот, кем ты его считаешь!

— Ты кое-что забываешь, Алексис. Он любит меня. И никогда меня не обидит. Тебе не понять, как я ему доверяю. — Она пожала плечами. — И знаешь, что? Вообще ничего бы этого не случилось, если бы ты не лезла не в свое дело. Я пыталась вызывать его в самый первый вечер. Но этот дурацкий пес сбежал… Аральт искал меня, но Таши добралась до него первой и отправила обратно в книгу.

Она понятия не имела, о чем говорит. Она не знала, кем он был на самом деле. Она ожидала встретить Прекрасного Принца, который увезет ее прочь на своем белом коне.

В комнате, еще минуту назад наполненной шумом и хаосом, стало тихо, как в часовне. Не было слышно никаких звуков, кроме нашего дыхания и странного шипения, исходившего из воздуха.

— Лидия, — проговорила я. — Пожалуйста. Он не тот, кем ты его считаешь.

— Мы будем вместе навсегда, — прошептала она. — Я так счастлива.

Она положила книгу в одну из раковин и ухмыльнулась.

— И больше никто не сможет отнять Аральта у меня. Свети, солнышко Алексис.

Она зажгла спичку.

— Нет, Лидия!

И бросила ее на книгу.

Ее глаза светились, словно звезды, а на губах играла легкая улыбка. Она не сводила взгляда с чего-то за моим плечом.