Красивые и проклятые

Но чем меньше ее оставалось внутри меня, тем сильнее я хотела, чтобы меня тошнило еще и еще — хоть целую вечность, если это необходимо. Я плакала, ловила воздух ртом и рыгала. Все мои руки были в остатках черной жижи. И вдруг я поняла, что только что чуть не убила своих родителей.

Эта мысль и воспоминания о черном коконе обрушились на мое тело и превратили меня в рыдающую, трясущуюся развалину.

Наблюдая за мной около минуты, Кейси положила кочергу на тумбочку и подошла к краю ванны.

— Лекси? — прошептала она.

Меня охватил очередной приступ рвоты. Когда он закончился, я положила голову на грязное дно ванны.

Я не могла говорить. Я даже дышала с трудом. В носу жгло, а в горле как будто развели костер.

— Шшш, — проговорила Кейси, нежно поглаживая меня по спине. — Все хорошо.

— Я… — тут меня затошнило, и из моего рта вылилась еще одна порция черной жидкости. — Я успела причинить кому-нибудь вред?

— Нет, — сказала Кейси. — Мы в порядке.

Когда тошнота немного улеглась, меня всю затрясло.

— А теперь, Лекси, — произнесла Кейси, — давай помоемся.

Я не могла поверить, как невозмутимо она себя вела. Она подняла меня на ноги и помогла раздеться. Потом включила горячий душ и присела на крышку унитаза, пока я смывала черную жижу. Когда я вышла из ванной, она уже ждала меня с полотенцем и чистой пижамой.

После этого я чистила зубы — по своим ощущениям, минут десять. Когда я закончила, зубная щетка стала черной. Кейси выбросила ее в мусорное ведро.

А потом мы просто стояли и смотрели друг на друга.

— Теперь у нас ничья по спасению друг друга, — проговорила я.

Она нахмурилась

— А я не веду счет.

Значит, началось. Вот так чувствуешь себя, когда начинает сносить крышу. Я с ужасом подумала, что может твориться в домах других Солнечных девочек в эту самую секунду. Правда, наши отношения с черной жижей начались уже давно, поэтому я надеялась, что ко мне безумие пришло раньше, чем к остальным. Только эта мысль меня и утешала.

Но Фаррин была права. Выбора у нас не осталось. Этому пора было положить конец.

Трясущейся рукой я потянулась вниз и открыла ящичек. Достав оттуда розовый блеск, я провела им по ссохшимся, как изюм, губам.

Кейси расчесала мне волосы и промокнула кончики полотенцем, чтобы пижама осталась сухой.

— Тебе надо отдохнуть, — проговорила она, разделяя волосы на три пряди и заплетая их в обычную косичку.

— Запри меня на замок, — сказала я. — В гардеробной или еще где-нибудь. Главное, чтобы я не смогла выбраться. Чтобы все были в безопасности.

— Ты будешь в безопасности, — отозвалась Кейси, но я увидела в зеркале, как ее грудь вздрогнула от резкого вздоха.

— Где? — прошептала я. Мир был огромен и опасен, и в нем проживало так много людей, которым я могла, не задумываясь, причинить боль.

Кейси протерла мокрую расческу полотенцем и положила ее обратно в ящик. Потом положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза моему отражению в зеркале.

— Рядом со мной.

Она решительно сжала челюсти, и от этого на ее щеках образовались ямочки.

— «Если бы я могла дотянуться до кочерги, — подумала я, — то эти ямочки стали бы гораздо глубже».

О господи.

Я обежала вокруг Кейси, кинулась в свою комнату и заперлась на ключ. Потом натянула джинсы и набросила куртку поверх пижамы.

Кейси чуть слышно постучалась в дверь, чтобы не разбудить родителей. Но я могла представить, что творилось у нее внутри.

— Что ты делаешь?

— Прости меня, — отозвалась я. — Но мне нужно уйти.

Она подняла на меня печальный взгляд и крепко обхватила себя руками.

— Куда?

— Не знаю. Но я попробую дать тебе знать, где я.

— Что мне сказать маме с папой?

— Придумай что-нибудь. — Я боялась оставаться дома даже на секунду дольше, чем требовалось.

Кейси проводила меня до входной двери и заперла ее за мной на замок, как я ее и просила.

Я перешла дорогу и залезла на детскую горку. Только там я достала телефон и позвонила Меган.

Она притормозила, и шины заскрипели о дешевый асфальт. Через пять лет от этой дороги останется одна пыль.

Меган открыла для меня дверцу машины и не спускала с меня глаз, пока я застегивала ремень безопасности.

— Так что случилось? — спросила она.

Я не хотела произносить это вслух.

— Все так плохо? — Она стала выезжать на главную дорогу.

— Пожалуйста, помоги мне, — проговорила я. — Отвези меня в какое-нибудь безопасное место.

Внезапно на меня навалилось все разом, и я заплакала. Это было настоящее рыдание: черные, жгучие слезы катились по моим щекам, из широко открытого рта доносился прерывистый вой, из носа текли сопли.

Меган покопалась в своей сумочке и достала упаковку салфеток.

В моей голове все слилось воедино: все наши собрания, красота и глянец, то, что произошло с Картером, смерть Таши. Я вдруг поняла, что на самом деле мне сейчас было нужно только одно: поговорить с кем-нибудь. Поговорить с лучшей подругой. Со своей лучшей подругой.

— Меган, — проревела я. — Все разваливается.

— Шшш, — отозвалась она и похлопала меня по плечу.