Красивые вещи

– Я не так много о тебе знаю, понимаешь? Мы до сих пор мало знакомы.

– Моя Ванесса, мы знакомы по-другому. – Он приподнимает пальцами мой подбородок, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. – Я от тебя ничего не скрываю, любовь моя. Я для тебя – открытая книга, клянусь. Если тебя что-то беспокоит, просто спроси. Только тайком не подсматривай, ладно?

– Не буду, – обещаю я и утыкаюсь носом в шею Майкла – мне кажется, что нет места на свете безопаснее.

А он снова приподнимает пальцами мой подбородок и целует меня, а потом берет на руки и несет наверх, в спальню. Вот так. Вопрос закрыт. Мы оба рады идти по жизни дальше.

Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

Мы смешиваем мартини, готовим ужин, болтаем насчет планов на завтра – канун Нового года. Решено: мы уедем из дома, ради разнообразия, и отправимся в какой-нибудь хороший ресторан. Все меняется, начинается что-то новое. Мы готовы выбраться из кокона в большой мир. Мы улыбаемся, смеемся, предаемся любви, и все прекрасно.

Мне так кажется.

Канун Нового года. Я вернула из ссылки еще одно платье – шерстяное, от Александра Вонга, с кожаными деталями. Колготки, сапоги до колен. Ничего вызывающего. В конце концов, это Тахо. Большинство людей, скорее всего, придут в ресторан в джинсах.

Майкл выудил из одной из дорожных сумок, привезенных из Орегона, костюм – очень современный, от Тома Форда, что меня искренне удивляет. Пиджак идеально лежит на плечах и груди Майкла, костюм прекрасно скроен. Майкл привычными движениями одергивает манжеты рукавов сорочки. Такое впечатление, что он рожден для нарядной одежды, а не для простонародных лохмотьев, в которых я его видела раньше. И кто мог предположить, что мой муж, ученый, такой модник? Признаться, я очень этому рада.

Мы как будто играем в наряды, примеряем на себя роли мужа и жены для первого совместного выхода в свет. Майкл застегивает молнию на моем платье. Я поправляю узел на его галстуке. Мы смеемся над тем, какие мы обычные люди, какие домашние. Я пьяна от шампанского и счастлива. В Стоунхейвене я никогда не чувствовала себя такой счастливой с тех пор, как умерла моя мать, а мой брат попал в психиатрическую клинику. Вот о чем я мечтала много лет. Наконец я дома.

У нас зарезервирован столик в Тахо-Сити, в ресторане на берегу. Там будут живая музыка и танцы. Я сажусь на пассажирское сиденье в машине Майкла. Набирая адрес на панели навигатора, я замечаю, что история поездок стерта дочиста. Я молча откидываюсь на спинку сиденья. Майкл включает радио. Из квадрафонической системы доносятся звуки мягкого джаза. Майкл наклоняется и берет меня за руку. Я улыбаюсь, глядя в ветровое стекло. Мы выезжаем из гаража.

История поездок стерта. Адрес в Лос-Анджелесе пропал.

Но он не исчез, потому что я успела его запомнить. Я успела его запомнить и вчера, ближе к вечеру, когда Майкл заснул после бурного секса, я ввела этот адрес в поисках в картах Google. Поэтому я уже знаю, что по этому адресу находится вовсе не дилерская контора BMW. По этому адресу находится маленькое бунгало во дворике, поросшем виноградом, на холмах, в восточном районе Лос-Анджелеса.

Почему я так рада, когда вижу, что ресторан, где мы собрались встретить наступление Нового года, устроен в семейном стиле? Нас провожают к одному из длинных общих столов, мы сидим в окружении незнакомых людей. Они, подогретые вином, воспринимают нас с Майклом с нескрываемым любопытством и никак не дают нам поговорить с глазу на глаз. Я так давно не разговаривала ни с кем, кроме Майкла и Бенни, что у меня голова кружится от такого обилия контактов с людьми.

Майкл решительно обнимает меня за плечи и гордо объявляет всем, кто готов слушать, что мы с ним молодожены. Это была любовь с первого взгляда, страстный, сногсшибательный роман. Роль Нины Росс в нашей истории тихо и незаметно выброшена в мусорную корзинку. Майкл – писатель, но почему-то он обожает фразы-клише.

Он заставляет меня поднять руку и положить на стол так, чтобы все увидели кольцо.

– Это фамильная драгоценность, наследство от моей бабушки, из нашего замка в Ирландии.

Так приятно быть смущенно краснеющей новобрачной. Все восхищаются нами. Шепот сомнений в глубине моего сознания утихает. Может быть, на самом деле все хорошо? Может быть, мой истерзанный разум неправильно интерпретирует знаки?

Женщина, сидящая рядом со мной, – пожилая супруга венчурного капиталиста из Пало-Альто, утопающая в бриллиантах, – притягивает мою руку поближе к себе, внимательно разглядывает кольцо и немного странно улыбается.

– Первые месяцы супружества самые лучшие – когда вы оба погружены в забытье, – говорит она мне и легко пожимает мои пальцы. – Наслаждайтесь этим временем, пока это возможно. Потому что шоры со временем упадут, и то, что вы увидите потом, окажется не так уж симпатично.

Я смотрю на нее в испуге: что она знает? Но конечно, по ее глазам ничего прочесть невозможно. Ее взгляд спокоен и дежурно добр, и тут мои страхи вдруг возвращаются ко мне.

Я пытаюсь утихомирить их выпивкой.