Красивые вещи

Я загипнотизирована, я почти не могу пошевелиться, но это наконец возвращается меня к реальности.

– Любишь меня? Это вряд ли. Ты натравил на меня копов. Ты сговорился против меня с моей матерью. Я для тебя могла стать всего-навсего очередной жертвой, которой ты был готов воспользоваться в своих интересах.

Майкл смеется:

– Ладно. Туше. Но убийство – это совсем другая игра, любовь моя. Неужели ты действительно сумеешь меня убить?

– А ты? – парирую я.

Майкл не отвечает. Ветер усиливается. Дыхание срывается с его губ призрачными облачками. Он с прищуром смотрит на меня через пелену клубящегося снега.

Ванесса легонько прикасается рукой к моей спине, как бы подсказывая: «Давай!»

– Слушай, мы могли бы убить тебя, если бы захотели, – говорю я. – Но вот что мы тебе предлагаем. Мы высадим тебя на пирсе Чэмберс, и оттуда ты сам доберешься до города. И как только расчистят от снега дороги, ты навсегда уедешь из Тахо. В Стоунхейвен ты не вернешься и с этих пор не будешь пытаться никоим образом связаться со мной и Ванессой. А попробуешь – мы пошлем в полицию копии вот этого…

После этих моих слов Ванесса достает из внутреннего кармана парки бумажный пакет. Она держит его на вытянутой руке между мной и Майклом, и вдруг, словно бы не совсем понимая, как поступить, она разжимает пальцы. Пакет падает на палубу, и из него выскальзывают документы, спрятанные в ванной комнате в квартире Майкла.

В этой куче – всевозможные удостоверения личности за десяток с лишним лет, паспорта, водительские права, банковские договоры, идентификационные карточки. Есть там паспорт на имя Лахлэна О’Мэлли, а также на имя Лахлэна Уолша, и еще один – на имя Брайена Уолша, и еще – на имя Майкла Келли. А в этих паспортах штемпели разных южноамериканских стран. Водительские права на имя Йена Бурке, Йена Келли, Брайена Уайта. Лицо на фотоснимках одно и то же, а места рождения разные. Имеются в этой горке документов даже два свидетельства о браке, выданные в Аризоне и штате Вашингтон, и в них вписаны имена, которые мне совершенно не знакомы. Есть еще диплом Техасского университета на имя Брайена О’Мэлли, выданный в две тысячи шестом году. На фотографии Майкл с короткой стрижкой под машинку, в обтягивающей мускулистую грудь футболке.

– Мать твою…

Майкл наклоняется, чтобы рассмотреть документы. Он часто, с натугой дышит.

– А вот и еще кое-что. – Я достаю из кармана куртки маленький диктофон. – Я записала все, что ты говорил совсем недавно, по пути до эллинга. Насчет своих намерений относительно Ванессы. Веди себя хорошо, иначе это тоже достанется полиции.

– Шантаж, да? – Майкл встречается взглядом со мной. – Что-то новенькое. Этому тебя мамочка научила?

Он словно бы весело улыбается, но я вижу, как крепко сжаты его губы и как мрачен его взгляд.

На самом верху кучки документов, уже припорошенных снегом, лежит паспорт на имя Майкла О’Брайена, который мы нашли в коробке от овсянки. Майкл наклоняется, подбирает его, стряхивает снег и задумчиво смотрит на фотографию. Интересно, о чем он думает, глядя на свой единственный настоящий документ.

И вдруг он резко поворачивается и бросает паспорт за борт.

Я инстинктивно бросаюсь в сторону, чтобы поймать паспорт. При этом я отвожу взгляд ровно настолько, чтобы Майкл успел кинуться ко мне с быстротой змеи и толкнуть меня. Подошвы моих сапог скользят по мокрой палубе, я падаю, пистолет выпадает, а когда я встаю и выпрямляюсь, он уже в руке у Майкла, и он целится прямо в меня.

Он даже не медлит – сразу тянет к себе спусковой крючок.

Снег вертится дикими вихрями, ветер крепчает. Волны жадно налетают на борта яхты. Пистолет издает щелчок.

И ничего не происходит. Конечно, не происходит, потому что пистолет не заряжен. Зачем рисковать без необходимости? Мы ведь не собирались убивать Майкла.

Майкл смотрит на пистолет в своей руке, выражение лица у него необычайно глупое. Он снова тянет спусковой крючок, и снова раздается щелчок, и снова паника искажает черты лица Майкла.

Третий щелчок… и Ванесса наносит удар по виску Майкла веслом от спасательного плотика.

– Шел бы ты к такой-то матери! – кричит она.

Майкл без чувств валится на палубу. Ванесса снова бьет его, и я слышу мерзкий глухой хруст – такой звук мог издать только треснувший череп. А она продолжает наносить удары и выкрикивать ругательства. Я подбегаю к Ванессе и выхватываю из ее рук весло, а потом обнимаю ее, чтобы она перестала кричать.

Она дрожит и пытается освободиться. Она вся мокрая, и сначала я думаю, что она от снега промокла насквозь, но потом понимаю – нет, она так сильно взмокла от пота. По стекловолоконному полу кокпита растекается кровь, снег становится розовым. Мы замираем и стоим, как нам кажется, целую вечность. Но наконец Ванесса начинает дышать ровнее, перестает дрожать, успокаивается, и я наконец отпускаю ее. Она подходит к Майклу и смотрит на него. Его бледно-голубые глаза слепо смотрят на нее.

– Ну вот, – произносит Ванесса тихо. – Вот и все.

Я бегу к фальшборту, и меня тошнит.