Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына

Мало того что никто не захотел вникнуть в суть ее позиции, которую она пыталась донести до общества, так ее еще и раскритиковали со всех сторон. По мнению феминисток, Уоллерстейн поддержала тех, кто мечтал нанести удар по правам женщин, по сути призывая их вернуться к домашнему очагу, всеми силами сохранять брак и растить детей. Ее исследования позаимствовали для своих нужд группы с самыми разными интересами, включая консервативных «новых правых», которые использовали ее работу в качестве «подтверждения» своих доводов в пользу традиционных семейных ценностей и для атаки на родителей-одиночек и нетрадиционные семьи. С другой стороны, группы по защите прав мужчин превозносили ее за то, что она подчеркнула важность отцов в жизни детей, и подвергли ее резкой критике, когда она сказала, что некоторые формы совместной опеки, по всей видимости, наносят вред ребенку. Тем не менее ее книга прогремела на всю страну, оказала влияние на суды, законодательные органы, психологов, семейных консультантов и родителей. Ее книги стали бестселлерами, и до сих пор многие судьи и психологи используют их как своего рода библию. Некоторые судьи рекомендуют книги Уоллерстейн родителям, которые затевают развод.

Я встретился с доктором Уоллерстейн в ее доме в Бельведере, крытом деревянным гонтом, с видом на бухту и ресторан «Гриль Сэма» на набережной Тибурон. Это была миниатюрная женщина с седыми волосами, кротким взглядом прозрачно-голубых глаз и соответствующим образом одетая. Когда я задал ей вопрос о совместной опеке, в частности об опеке на расстоянии, как в нашем случае, она рассказала, что среди ее подопечных были девочки и мальчики, которые, возвращаясь из одного дома в другой, бродили от одного предмета к другому – от стола к кровати, от кровати к дивану, – трогая их, чтобы убедиться, что они всё еще стоят на своем месте. Отсутствующий родитель, бывает, кажется им еще более ускользающим из памяти объектом, чем мебель. Становясь старше, дети уже не так сильно нуждаются в тактильном контакте, однако у них может укорениться восприятие обоих домов как чего-то иллюзорного и непостоянного. Кроме того, маленькие дети иногда страдают от того, что вследствие совместной опеки они надолго разлучены с одним из родителей, а дети постарше – переживают из-за частых переездов, особенно если родители живут далеко друг от друга. Доктор Уоллерстейн пояснила: «Постоянные путешествия туда и обратно лишают детей радости общения с другими детьми… Подростки горько жалуются на то, что им приходится проводить лето с родителями, а не с друзьями». В заключение она говорит: «Вам бы хотелось думать, что эти дети могут запросто подстроиться к жизни на два дома, завести два круга общения из сверстников и легко приспособиться к жизни с каждым из родителей, но большинство детей не обладают необходимой для этого гибкостью. Им начинает казаться, что все дело в каком-то дефекте их собственного характера, тогда как на самом деле многие люди просто неспособны вести две параллельные жизни».

Для многих семей летние каникулы – это передышка после стрессов учебного года, время, которое можно посвятить друг другу. Я же хотел, чтобы эти месяцы как можно быстрее миновали. Мы с Ником регулярно говорили по телефону. Он рассказывал мне о фильмах, которые он смотрел, об играх, в которые играл, о хулигане на спортивной площадке, о новом товарище, о книгах, которые читал. Дома становилось спокойнее и тише, когда он жил в Лос-Анджелесе, но даже радость общения с новорожденной малышкой был омрачена легкой грустью. Мы так и не смогли свыкнуться с его отсутствием.

Когда он с нами, мы старались использовать это время как можно интереснее. Он приезжал на две недели, и мы до отказа заполняли их совместными занятиями: серфингом, плаванием, греблей на каяках и другими развлечениями. Мы ехали в Сан-Франциско пообщаться с друзьями. Вечерами Ник играл с малышами или мы беседовали. Он разыгрывал в лицах просмотренные фильмы – это уже давно стало регулярным вечерним развлечением. Создаваемые им образы были очень точны. Де Ниро: «И ты мне будешь говорить?» Он выдавал не просто одну реплику, а целую сцену из «Таксиста». А Том Круз: «Покажи мне деньги», и мистер Т.: «Жаль дурака…» Он показывал Джека Николсона в «Сиянии»: «А во-о-т и Джонни» – и – совершенно безупречно – Дастина Хоффмана в «Человеке дождя». И еще Шварценеггера: «Hasta la vista, детка», «Расслабься, козел», «Я еще вернусь», «Иди со мной, если хочешь жить». Может быть, лучше всего у него получался Клинт Иствуд: «Ты должен задать себе один вопрос: “Счастлив ли я?” Ну что, ты счастлив, сопляк?».