Красная для голубой (СИ)

  На шум из ближайшего к входной двери кабинета выглянула женщина - молодая и отталкивающе красивая, поверх военной формы которой был накинут белый халат. Тонкие черты лица исказились недовольной гримасой:

  - Герр Шварц, вы же в курсе того, что здесь не следует поднимать шум и гвалт. Паника нам не нужна. Двое мужчин не могут усмирить одну девчонку?

  - Извините, фрау Кюль, - внося Эльвиру в кабинет, на ходу заоправдывался доктор. - Я больше привык действовать убеждениями. Но сегодня, видно, не мой день.

  Дверь громко захлопнулась, отчего фрау Кюль сморщилась, как от зубной боли:

  - Хорошо, что сегодня воскресенье, в противном случае нас троих незамедлительно отправили бы на передовую.

  Медработник умело завязала рот Эльвиры эластичной повязкой, хотя девочка пыталась усиленно мотать головой.

  Пленницу впихнули в кресло. Пока конвоир прижимал её к спинке, фрау также безупречно замыкала узкие лодыжки и запястья ремёнными креплениями.

  - Придержите грудь и голову...

  Конвоир занял место позади кресла.

  - Да не задуши раньше времени, - ухмыльнулась фрау, направляясь к стеклянному шкафчику.

  - Дело в том, что я сегодня спешу, милая Эрна. Поэтому...- извиняюще пробасил доктор Шварц.

  - Поэтому решили переполошить лабораторию..., - фрау перетягивала левую руку девочки резиновым жгутом.

  - Меня срочно требуют в Австрии. А потом я направляюсь в Швейцарию. Что вам привезти, милая Эрна? Ах, я, старый осёл, - доктор засмеялся, - конечно же часы. Знаменитые швейцарские часы. Постараюсь выбрать вам самые-самые на свой безупречный вкус.

  - Не сомневаюсь.

  Фрау отыскала пульсирующую венку и. вколов иглу, принялась вытягивать ярко красную жидкость, заполняя до упора небольшой шприц. Потом проделав манипуляции с правой рукой, взяла кровь из пальца.

  Эльвира была без сознания.

  - Куда везти? - сходивший за каталкой охранник, ввозил её в кабинет.

  - Положи, привяжи и обожди. Фрау Кюль, я дождусь анализов на группу крови, - распорядился доктор.

  Когда медработник закончила священнодействия с пробирками, препаратными стёклами, реактивами и кровью, доктор извлёк из кармана помятый в схватке с Эльвирой сложенный вчетверо лист голубой бумаги.

  - Вам привет от фрау Мюллер, - протянул письмо Эрне, - здесь, кажется, как всегда, её пожелания.

  Фрау Кюль сняла перчатки, развернула лист. Прочла и рассмеялась:

  - Ваша зазноба...да, да...все в курсе ваших отношений. Не смущайтесь так, всё естественно...так вот ваша зазноба неисправима. Ей снова понадобились волосы на шиньон. У девочки, что не говорите, завидные кудри. Как вы только умудряетесь отыскивать подобные экземпляры. А кожу - на какой-то футляр. Ей видней.

  - Однако, - немка вернулась к препарационному столику, - с кожей придётся обождать...

  Особая элитная лаборатория крови и органов, организованная ещё до войны, занималась не только анализами, делаемыми по заказу от персон, пожелавших подчас остаться инкогнито. Она была оснащена самым передовым приборно-аппаратным оборудованием, холодильными камерами, современной операционной и процедурной и химреактивами, представляющими гордость немецкой медицины и химической промышленности, - она являла собой не что иное, как оптово-розничного поставщика ценных биологических материалов: крови и органов.

  Первая пользовалась небывалым спросом, особенно во время боевых действий.

  Вторые, считающиеся больше сопутствующими материалами, приобретались в основном в целях экспериментальных.

  Для рядовых Германской армии годилась кровь, качаемая в концентрационных лагерях.

  Кровь, собираемая в специальной лаборатории, предназначалась для элиты и командного состава, но чаще к ней прибегали ради омоложения, чем по медицинским показаниям.

  Лаборатория едва справлялась с заказами. В клиентуре отбоя не было, поэтому доноров приходилось искать всеми возможными путями.

  Глава 9

  - Новенькая.

  - Девочка.

  - Симпатишная.

  - Лет десять.

  Словно мячик для пинг-понга, слова, произнесённые шёпотом, перебрасывались от одной стены до другой. От одной кровати - к другой.

  Всего их, металлических, обтянутых мягким пластичным материалом и туго натянутыми днищами, поверх которых на клеёнчатых матрасах. застеленных простынями, под серыми байковыми одеялами лежали дети, было восемь штук.

  Кровати стояли поперёк боковых стен помещения, в торце которого находился круглый столик, ввинченный в пол; вокруг столика стояли круглые же и тоже намертво прикреплённые табуреты. Над ними серело зарешечённое окошко, достаточное, чтобы пропускать свет в ясный погожий день.

  Под потолком горела лампочка - синяя днём и жёлтая - ночью.

  По меркам обитателей помещения, похожего на больничную палату, новенькой досталось одно из двух комфортабельным мест - у дальней от коридора стены, от которого палата не была ничем отгорожена. Распахнутые в проходе настежь полупрозрачные занавески намекали на то, что за обитателями палаты тщательно наблюдают.

  Каждые пару минут мимо проходил человек в военной форме. В его обязанности входило внимательно смотреть за тем, что происходит в палатах, расположенных вдоль коридора в шахматном порядке.

  Голова - влево, голова - вправо.