Красная для голубой (СИ)

  - Где я? - Эльвира открыла глаза, приподнялась на локтях и осмотрелась.

  Вопрос повис в воздухе.

  Девочка повернула голову и уставилась на бритого мальчика, лежащего на соседней койке и глядевшего на новенькую карими глазами.

  - Где я? - переспросила Эльвира, обращаясь к нему конкретно.

  - Тихо. Говори шёпотом, - мальчик почти не разжимал губ, - ты...мы...тебе повезло, нам, повезло. Мы - самые счастливые здесь люди. Нам выпала честь...Мы проживём столько, сколько сможем...

  Он замолчал, переждав, пока промарширует патрульный.

  - Наша кровь. Она особая. Она - для ихней элиты. У ихнего самого главного редкая группа, как у нас. Поэтому нас берегут, кормят, моют...только...

  - Что только?

  - Только нужно привыкнуть к тому, что из нас качают кровь. Это не больно. Потом слабеешь, можешь лишиться сознания, но умереть раньше времени ...

  Молчание.

  - Не дадут.

  Эльвира провела рукой по волосам. Непослушные вихры топорщились в разные стороны. Одета она была уже не платьице, а в пижаму - полосатую.

  - У меня были косички с васильковыми ленточками.

  - У многих здесь было многое.

  - Это больница?

  - Это тюрьма. Это хуже тюрьмы.

  - А что? Даже очень жить можно, - с противоположной стороны раздался громкий шёпот.

  - Это жизнь, Макар?

  - А что? Кормят, спишь, сколь хочешь, прогулка раз в день. Девчонок можно разглядеть во всех подробностях. Когда бы такая удача выпала...Подумаешь, крови своей им жалко...жрите да пейте больше...

  Парень зевнув, повернулся на бок.

  - Козёл...- Эльвира скорее прочла по губам соседа, чем услышала ругательство в адрес крупного подростка с противоположной стены.

  - Как тебя зовут? - Эльвира снова обратилась к мальчику.

  - Коля. А тебя?

  - Эльвира.

  - Эля?

  - Да.

  - Ты откуда. Ну, где жила до войны?

  - В Литве. В Вильно. А ты?

  - В Белоруссии. Деревенька Вороново.

  - Тебе сколько лет?

  - Двенадцать.

  - А мне только десять.

  Разговор был прерван. Принесли еду.

  Завтрак это, обед или ужин - Эльвира не поняла. Есть не хотелось. Однако она пересилила себя. Безучастно жевала и с трудом глотала.

  Две немки, в коричневых форменных узких юбках до колен и бежевых блузках, дождавшись, пока ребята закончат и улягутся, собрали тарелки в столик на колёсах и увезли.

  - Коля...послушай... - девочка замялась.

  - Хочешь в туалет? - на удивление Коля оказался сообразительным.

  - Да, - Эльвира покраснела.

  - Под кроватью горшок с крышкой, рядом бумага и таз с водой. Три раза в день меняют горшки на чистые, - Коля отвернулся.

  - Коль, послушай...они же смотрят.

  В палате из восьми человек шестеро были мальчики.

  - Ааа, чёрт...Их бесполезно просить. Слушай, как только пройдёт часовой, я тебя отгорожу одеялом. Фрицы не любят, чтобы мы прятались...как только сделаешь дело, ложись сразу, горшок задвинешь потом.

  Появился надзиратель...

  - Коля, спасибо.

  - Не за что.

  - А что, сидеть в кровати и на табуретах нельзя?

  - Можно даже стоять, хоть на голове, только...

  - Что только?

  - Только...- Коля взглянул прямо в глаза Эльвиры, - сил у нас нет ни сидеть, ни стоять, и желания тоже нет. Каждый день утром и вечером - медосмотр. Горло, живот, пульс...

  - Вот я дура! Ты же хочешь спать, а я дура....тебе мешаю.

  - Ничего, все бы здесь мешали так, как ты...- мальчик зевнул и добавил:

  - Только не накрывайся с головой, когда будешь спать. Всё равно подойдёт патрульный и одёрнет. Не дай бог, второй раз так же сделаешь - донесёт. Могут наказать... Здесь за многое могут наказать...

  Глава 10

  - Коля, - заметив, что мальчик проснулся и открыл глаза. Эльвира окликнула его. Промучившись полночи не только из-за света, но и одни щекотливым вопросом, она с нетерпением ожидала пробуждения своего соседа.

  Паренёк повернулся к девочке, и взгляды их встретились.

  - Как хорошо вот так просыпаться. Я сразу вспомнил свою младшую сестру. Она была на год младше тебя.

  Эльвира покраснела.

  - Прости...а моются мальчики и девочки отдельно? - интимные темы девочка до сей поры обсуждала только с матерью.

  - Нет, Эль. Вместе. Нас ведут в помывочную. Там у каждого свой таз. Нас окатывают сперва мыльным и дезинфицирующим раствором, а мы трёмся мочалками. А потом - смывают чистой водой.

  - Ага, - проснулся мальчик, лежащий с другой стороны от Коли, - зато моют нас ихнии бабы. Вот уж кто получает удовольствие.

  - У меня есть на что посмотреть. Они ресницами так хлопают - как будто мужиков никогда не видели и глазищи таращат, как раз, куда им хочется. А мы будем сегодня оценивать новенькую. Ха...- подал голос Макар.

   - Коль, ты не станешь на меня смотреть?

  - Нет, конечно. Только ты не сопротивляйся. Ничему здесь не сопротивляйся. А то накажут. Будет ещё хуже.

  - Коль, а как наказывают?

  - Дурочка ты. Страшно это всё. Да лучше тебе об том знать наперёд. Взгляни на первую от входа кровать. Видишь мальчишку?

  - Что с его лицом?

  - Вот так наказывают. Жить будешь, но, мало того, что и так жизнь не мила, так ещё и больно ведь. Он матом кричал, блевал почти неделю. А они выждали, когда очухается, и ну кровь гнать двойную порцию. Потому какие-то восстанавливающие ему наколят, наколят и снова - двойную...

  - Всё, молчи. Меня сейчас стошнит. Прикрой меня. Я - в туалет.