Красная гора

Когда Марго проснулась на следующее утро, ее первая мысль была об Эмилии. Теперь и отец девушки стал предателем. Марго чувствовала себя виноватой в этом. Она могла бы сказать «нет». Она должна была сказать «нет»! Несмотря на то что она провела чудесный вечер с Джейком, не стоило этого делать. Эмилию Марго воспринимала как дочь и как подругу одновременно.

Марго повернулась и заметила Филиппа, который внимательно смотрел на нее, сидя на полу.

– Что? – спросила она. – Не осуждай меня! Ты бы сделал то же самое. – И она зарылась головой в подушку.

37 Сожаление – опасный спутник жизни

Эмилия проснулась рядом с Джо Мэсси. Они были укрыты жутким коричнево-оранжевым покрывалом 70-х годов, которое стало предметом множества шуток прошлой ночью. Джо спал на спине с застывшей на лице улыбкой.

Они остановились в «Бест Вестерн», прямо у шоссе в Проссере, примерно в двадцати милях к западу от Красной Горы и в сорока милях от Бельмонтской средней школы. Достаточно далеко, чтобы находиться подальше от любопытных глаз. Проссер – старый западный городок, возродившийся благодаря выращиваемому неподалеку винограду мирового уровня. Местные отели и винодельни имели удобный доступ к шоссе, что способствовало притоку туристов.

Эмилия села, не сводя глаз с учителя. Она наклонилась и поцеловала его в пересохшие губы. Джо приоткрыл глаза и потянулся за очками, лежавшими на прикроватном столике.

– Доброе утро, – сказала она, помогая ему надеть очки и убирая волосы со лба.

Она снова поцеловала его. На этот раз он поцеловал ее в ответ. Она чувствовала его несвежее утреннее дыхание, и это ее нисколько не беспокоило. На самом деле это даже нравилось, нравилась его маскулинность.

Накануне девушка не позволила ему зайти слишком далеко, она была не готова. Он благородно отступил, и они провели большую часть ночи, просто обнимая друг друга. И этим он невообразимо отличался от Текса. Джо Мэсси знал, как обращаться с женщиной.

– Я начинаю привыкать к этому новому облику. – Он провел пальцами по щетине на ее голове. – Оказывается, ты прекрасна по утрам. Как тебе спалось?

– Это, конечно, не «Ритц», но спала я хорошо.

– Да, учителя и «Ритц-Карлтон» сочетаются примерно так же, как рок-звезды и «Бест Вестерн». Понимаешь, о чем я?

Эмилия улыбнулась.

– Можно тебя кое о чем спросить? – проговорила она. – Почему ты отступил после того, как мы поцеловались впервые?

– Потому что это нелегко для меня. – Он снова погладил ее. – Я женат. Мы с Тарой пережили трудные периоды, и мы все еще связаны обязательствами друг перед другом. Я стараюсь не нарушать это правило.

– А сейчас?

То, как он произнес имя жены – Тара, – заставило Эмилию снова почувствовать, что ею воспользовались. Что Эмилия делает в постели с этим парнем? Это неправильно, это не будет продолжаться долго! Она, конечно, не замужем, но на ней тоже лежит ответственность. Почему она встала на пути супружеской пары? С чего бы ей могло захотеться причинить боль другой женщине?

– Я не переставал думать о тебе. – Он дотронулся до нее под одеялом.

– Но ты останешься с ней?

– Разумеется, я останусь с ней. Она моя жена.

Эмилия кивнула, наконец поняв, как глупо она себя вела. Он попытался поцеловать ее, но она села, избегая его прикосновений.

– Я бы сейчас чего-нибудь съела, – сказала она, размышляя о том, что больше никогда не совершит подобной ошибки.

* * *

Когда Эмилия въехала на стоянку, одноклассники пялились на нее с нескрываемым любопытством. Припарковавшись, она просмотрела сообщение, которое прислала Сэди. Ей стало дурно. Там была фотография Эмилии и Джо, выходящих рано утром из номера в мотеле. Текст после картинки гласил: «Возможно, ты не захочешь сегодня идти в школу. Кажется, тридцать человек уже переслали мне это. Какого черта ты творишь?! Позвони мне!!!»

Эмилия выезжала с парковки, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Ее жизнь закончилась. Вот так просто. Она едва держалась, чтобы вести машину. Руки дрожали, слезы лились градом, она рыдала громко и опустошенно.

– О боже, – стонала она. – О, боже мой! Пожалуйста, не позволь этому случиться!

Девушке отчаянно требовалось с кем-то поговорить. Но с кем? Она не хотела звонить Сэди. Определенно не с мамой. Отец, скорее всего, морально сломлен. Идти было некуда. Она вспомнила о Джоан и Марго.

Эмилия позвонила Марго и услышала ее обеспокоенный голос:

– Мы пытались найти тебя. Как ты?

– Мне плохо.

– Не сомневаюсь. Я уже слышала.

– Ты слышала?!

– О твоей маме. Да. Твой отец искал тебя прошлой ночью.

Эмилия игнорировала все звонки, даже от отца, хотя понимала, что это неправильно. Он-то ничем ее не обидел.

– Ты не понимаешь. – Эмилия слышала, как заикается. – Моя жизнь кончена.

– Где ты? – спросила Марго. – Почему бы тебе не приехать?

– Ты можешь позвонить Джоан? – Эмилия нуждалась в них обеих.

– Мы ждем тебя. Все будет хорошо.

– Ты не понимаешь. Уже не будет.

Эмилия дала отбой, все еще плача. И через секунду закричала во всю мощь своих легких, испугавшись собственной ярости.

Она ответила на звонок Джо, понимая, что им нужно поговорить.