Красная комната

И вот однажды в районе дома стали пропадать дети. Поначалу никто не обращал на это никакого внимания, но потом такие случаи происходили все чаще и чаще. Началось что-то вроде паники. Немцы, разумеется, ничего не расследовали. Какое им было дело до пропавших местных детей! Куда больше их интересовали евреи, коммунисты и партизаны.

А дальше случилось вот что. Крупный немецкий чин, приехавший в город для инспекции, отправился обедать в закусочную Верки, и там подали ему знаменитые сочные котлеты. У немца было плохо с зубами и с пищеварением. Он ел только пищу, разрезанную на очень мелкие кусочки. И вот, разрезав котлету, он обнаружил… человеческий зуб!

Какой тут поднялся вой! Немцы всполошились, бросились обыскивать кухню и после тщательного осмотра нашли… человеческие кости, кости взрослых и детей. Знаменитые свои котлеты Верка и ее хахаль делали из человеческого мяса — из мяса пропавших детей, которых похищала Верка с любовником.

— Матерь Божья… — Вадим не был религиозен, но ему вдруг захотелось перекреститься.

— И все это происходило в этом доме, на первом этаже, — задумчиво протянула бабушка, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Тут трудно было ошибиться: на лице Вадима были написаны ужас и крайнее отвращение.

— Верку и ее любовника немцы, разумеется, тут же расстреляли, — продолжила бабушка свой рассказ, — а затем повесили прямо в парке всех работников кухни. После этого принялись за обслуживающий персонал. Родственнице удалось бежать. Вне себя от пережитого ужаса до конца войны она пряталась в деревне. Закусочную немцы закрыли, но, как ни старались они пресечь лишние разговоры, страшные слухи все-таки поползли по городу. Такой уж этот дом!

— Дом не причем. Это просто люди, — возразил он, — люди делают подобные ужасные вещи.

— Нет, не люди, а само это место! Может, это Кровавая Графиня притягивает таких, как она сама?

— Но котлеты из человечьего мяса — это уже слишком!

— Кто знает — может, она делала кое-что и похуже, — заметила бабушка. — Многое потеряно и забыто в этой давней истории.

— Кого же немцы повесили в парке? — Вадим вдруг вспомнил барельеф с повешенной женщиной: с этого ведь начался их разговор.

— Нескольких женщин, работавших на кухне, — сказала бабушка, — а вообще немцы многих вешали — в парке почти на каждом дереве висел труп. Говорят, это было страшное зрелище…

Вадим вышел из кафе в каком-то странном отупении. Он был благодарен судьбе, устроившей эту встречу, но то, что он выяснил, было ужасно.

Ему вдруг стало казаться, что было бы лучше, если бы он не знал всего этого. Так думал он на обратном пути, торопясь к Джин.

Глава 14

Поднимаясь по деревянной лестнице, Вадим снова испытывал давешнее странное чувство. Он снова был поражен давящей тишиной, но теперь ему было намного страшнее. Где-то здесь, на третьем этаже, доживала свои дни в добровольном заточении Кровавая Графиня. А в закусочной на первом этаже подавали котлеты из человеческого мяса. Из мяса пропавших убитых детей… Он долго думал, должна ли знать обо всем этом Джин, но потом решил не говорить ничего: ее состояние и без того было тяжелым, а страшный рассказ мог только его усугубить.

Вадим был поражен — в квартире никого не было. Казалось странным, что в таком тяжелом состоянии Джин смогла подняться и куда-то пойти. Ожидание было не долгим. Раздался щелчок ключа в замке, и на пороге возникла Джин — свежая, сияющая, веселая, с пакетами в руках.

— Привет! — на лице ее появилась лучезарная улыбка. — Я в магазин решила выскочить. В доме есть нечего. Ты наверняка голодный. Хоть бутерброды сделаю!

Вадим всматривался в нее с удивлением.

Джин выглядела отлично. От бледности не осталось и следа. Даже волосы ее блестели каким-то ярко-свежим изумрудным цветом. Если бы еще недавно Вадиму кто-нибудь сказал, что однажды ему понравятся женские изумрудные волосы, то он… он, наверное, плюнул бы тому человеку в лицо!

Лицо Вадима растянулось в ответной улыбке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, понимая, что это не просто вопрос.

Джин, по всей видимости, тоже это понимала, потому что глаза ее вдруг сделались серьезными.

— Со мной все отлично. Я не знаю, что это было. Какое-то наваждение…

Джин пошла в кухню разбираться с покупками. Вадим отправился следом за ней.

— Ты помнишь, что ты хотела сделать?

— Нет, — она вскинула на него ясные глаза, — ничего, абсолютно. Помню только боль… Как будто у меня сильно болело все тело. Знаешь, что я думаю? Меня преследуют духи!

— Какие еще духи? — по-дурацки заморгал он глазами.

— Не смейся! Я читала о таком. Духи вселяются в человека и используют его, чтобы предупредить о чем-нибудь. Иначе как, по-твоему, я могла предсказать все эти убийства? Этот дом — место, где наверняка живут духи, здесь их много. И они пытаются предупредить людей.

— Этот дом — место, где живут духи… — машинально повторил он. — Ты должна убираться отсюда! Немедленно!