Красная королева (СИ)

Сама обитель представляла собой несколько соединённых каменных строений, вплотную примыкающих к церкви. Для высокородных и богатых в одном из таких строений содержали вполне себе пристойные комнаты-кельи: с каминами, кроватями и даже чистым постельным бельем. Настоятельница монастыря, мать Софрония, грузноватая высокая женщина, характером чем-то неуловимо напоминала Ателаниту. Впрочем, передо мной она стелилась, как и положено, но вот подручных своих держала в черном теле.

Тратить на вклад в монастырь деньги я не захотела — наличность мне понадобится и самой. Зато оставила матери-настоятельнице с десяток колец из тех, которые не собиралась носить сама. Судя по всему, дар был достаточно богатым. И мать Софрония расплылась в желтозубой улыбке, приговаривая:

— Благослови Господь вашу щедрость, ваше королевское величество! Если пошлет вам Вседержитель новые испытания и душа погрузится в смуту и тревогу, мы всегда будем рады принять вас или любую из ваших дам, которую вы сочтете нужным отправить сюда.

При этой прощальной речи настоятельница так странно смотрела на меня, что я задумалась: о чем она говорит? О каких дамах, которых я вдруг захотела бы отправить в монастырь?

До того, как сесть в карету, я уточнила у мадам Менуаш:

— Жанна, я не слишком поняла, о чем говорила мать-настоятельница.

Жанна как-то смущенно улыбнулась, отвела в сторону глаза и медленно, аккуратно подбирая слова, ответила:

— Ваше величество, я боюсь ошибиться… Но тогда так много сплетничали!

— О чем вы, Жанна?! — Софи тоже с любопытством смотрела на мадам Менуаш, дожидаясь ответа.

И Жанна, вздохнув, наконец-то «раскололась»:

— В городе об этом много сплетничали… Даже я краем уха кое-что слышала. Говорят, когда умер отец нашего короля… — тут она набожно перекрестилась и заговорила чуть быстрее, желая покончить с неприятной беседой, — его любовница, маркиза Аттилия Рози уехала рожать в монастырь. По приказу королевы Ателаниты. Нет-нет, — на мой вопросительный взгляд она замотала головой, — Не в этот монастырь, а куда-то в Северные земли. Больше она ко дворцу не возвращалась, и про ребенка ее тоже ничего не известно.

На какой-то момент я даже представила себя на месте свекрови: муж умер. Есть сын, еще молодой и не доросший до престола. Есть любовница, которая ждет ребенка и, возможно, изрядно помотала королеве нервы. А еще будет ребенок-бастард… Бастард от покойного короля страны. Это возможные смуты в будущем.

Я мысленно представила себе эту ситуацию, непроизвольно передернула плечами от брезгливости и первый раз за все время нахождения в этом мире искренне обратилась в высшим силам: «Господи, не дай мне такого испытания…»

* * *

Дворец погрузился в глубокий траур. Черными полотнищами окутали бесчисленные зеркала, некоторые особо легкомысленные фрески и даже окна зала приемов.

К моему возвращению в королевской мастерской спешно дошивали траурное платье. Мэтр Хольтер лично проследил за изготовлением туалета и шепотом пояснил мне:

— Ваше королевское величество! Расшить смогли черным ониксом: в мастерской других каменьев не оказалось. Но ежели пожелаете, сегодня же мастерицы сядут и добавят черного жемчуга. Я получил сведения, что можно выкупить длинную нить.

— Не стоит беспокоиться, мэтр Хольтер. Я благодарна вам за вашу предусмотрительность. Пришлите счет моему секретарю.

Платье сидело на мне весьма плотно. У мэтра были только старые мерки, а я за последнее время слегка поправилась. Впрочем, благодаря шнуровке все это довольно легко регулировалось. Само платье не выглядело слишком уж строго потому, что мэтр использовал черный бархат, разбив его черными же атласными вставками. Небольшой вырез был по горло затянут траурным кружевом. Немного подумав, я вышла из-за ширмы, где на меня надевали платье, и спросила у портного:

— Мэтр Хольтер, а нет ли у вас в мастерской еще широкого куска тонкого черного кружева?

— Увы, ваше королевское величество, в связи с трауром разобрали почти все запасы. Кусок кружева у меня остался, но он, к сожалению, слишком мал, чтобы пустить его на отделку платья. Его длины никак не хватит на ширину юбки.

— Вы можете мне примерно показать руками, какой длины этот кусок?

Растерянный мэтр неуверенно развел худые длинные руки, и я одобрительно кивнула:

— Отлично! Приплюсуйте стоимость кружева к счету за платье. Еще я хотела бы получить остатки ткани от раскроя. У вас же остались кусочки бархата и шелка?

— Разумеется, я пришлю вам их сразу же, ваше королевское величество, — похоже, этими словами я очень обидела мэтра и удивила своих придворных дам.

Как только портной ушел, пообещав немедленно прислать мне все требуемое, Софи зашептала:

— Ваше величество, зачем вам потребовались эти жалкие обрезки? Они всегда остаются в мастерской и считаются законной долей портных.

Я почувствовала себя немного неловко, но решила эту проблему довольно легко, приказав горничной пойти в мастерскую и попросить мэтра Хольтера лично принести кружево и все остальное.

Недовольный мэтр очень быстро сменил гнев на милость, когда я сняла с руки небольшой перстенек и подала ему: