Красная лисица

Может быть, самый удивительный опыт за все время пребывания в замке я получила за последующие несколько недель, занимаясь мелким ремонтом и чисткой палубы великолепной машины. Меня никто не трогал, и это было мне на руку. Я изучала замок и готовилась к побегу. У меня даже была мысль угнать цеппелин, но это, несомненно, был абсурд. Одна я с ним бы не справилась. Кроме того, в этом случае поплатился бы дварф, как главный смотритель. Честь не позволяла мне его подвести. За время совместной работы у нас сложились сносные отношения. Он был почти единственным в замке, кто не обращался со мной, как с рабыней или объектом желания, что, для разнообразия, было приятно.

Я выяснила, что цеппелин находится в ангаре, который был пристроен к замку с восточной стороны. Ангар, в который также подвозили извне инструмент и запчасти с окрестных деревень и разграбленных военных колонн, имел служебную дверь. Он полностью выходил за замковые стены в сторону пустошей, тянущихся на несколько миль от замка до ближайшего тракта.

Если бы мне удалось достать ключи от служебной двери, я бы, пожалуй, получила шанс по темноте добраться до дороги и дождаться утреннего дилижанса. Хотя идти пришлось бы почти всю ночь. А может и дольше. Я имела только смутное представление об удалённости замка от тракта. К тому же сторона восточная, а летние ночи очень короткие. Надо будет торопиться. Благо замок практически не охранялся от побегов рабов. Видимо, не предполагалось, что кто- то из них этого захочет. В пустошах можно и потеряться. Места вокруг, похоже, были болотистые.

Несколько раз я встречала и Айлу. У нас даже получалось поболтать на кухне за обедом или чашкой чая в перерывах между работой. Фейри по моей настоятельной просьбе («пожалуйста, я буду тебе вечно благодарна») учила меня гипнотизировать взглядом.

– Главное, – говорила она мне, – не обнаруживать никому, даже самой себе, что тебе требуются какие-то усилия – всё должно происходить само собой. Смотри своей жертве, как своему любимому человеку, в глаза. О чём он думает? О чём мечтает? Чего вожделеет? Пусть о поймёт и поверит, что только ты – воплощение его желаний, что помощь тебе, выполнение всех твоих прихотей – цель его жизни. Дыши с ним в унисон, чувствуй биение его сердца. Стань ему матерью, сестрой, возлюбленной, стань на мгновение им самим, растворись в нём.

Конечно, по началу я плохо воспринимала, что от меня требуется. Это было сложно. Но после нескольких таких наших с ней уроков я стала тренироваться на единственном живом существе, которого видела ежедневно – на моём коллеге дварфе. И – удивительно – у меня начало получаться. Сначала какие то простые задания – напеть мою любимую мелодию (дварфы не любители песен, разве что за столом за доброй пинтой), простоять на одной ноге, сделать какую-то нелепицу…А затем я уже начала думать о том, что он поможет мне при побеге.

Ни палача, который вызывал у меня противоречивые чувства, ни хозяина замка я все эти долгие недели не видела. На работу меня отводили и после неё встречали другие надсмотрщики и слуги. Но я часто возвращалась мыслями к тому вечеру в каминном зале и к тому странному рыжебородому вервольфу со злобным взглядом узких глаз. Что-то в нём пугало меня, подстёгивало побыстрее обрести то, что у меня так бесцеремонно отняли – свободу и возможность защищаться.

К побегу я готовилась заблаговременно. Наконец, собрав в сумку для инструмента и кое-что необходимое, включая серебряный нож, я наметила одну из лунных июльских ночей для побега. Тогда я не знала, что окончится он не так, как я ожидала.

Накануне вечером мой знакомый дварф допоздна возился с каким-то новым механизмом в ангаре и уже с радостью отпер мне техническую дверь, рассказав, как лучше добраться до основного графского тракта, где я точно встречу экипаж. Я не рассчитывала на такую эффективность уроков фейри, но дварф снабдил меня и небольшим количеством серебра на дорогу. Я, в свою очередь, отблагодарила его тем, что ударила по голове доской. В реальных условиях мой слабый удар никаким образом не повредил бы дварфу, череп у них очень крепкий, но по крайней мере это оставит следы борьбы и, возможно, спасёт его от наказания.

Я вышла в час волка, надеясь к утру все же увидеть тракт и обойти стороной деревни, чтобы остаться незамеченной. Там я собиралась сесть в дилижанс до города, где меня никто не будет искать. Не учла я только одного. Ночь действительно была лунной. Стояло полнолуние.

Я шла быстрым шагом около часа, когда я увидела на горизонте кромку леса. Идти было приятно, ветер обдувал лицо. Ве́реск уже отцвел, и степь была наполнена запахом цветов и сухих трав. Свобода опьяняла. Я боялась только, что в степи меня легко увидеть, и поэтому надо было спешить к лесу. Я направилась туда.