Красная луна

Газета пишет, что Роб отправился в заповедник, чтобы оплакать своего принятого под опеку носорога, который был найден застреленным и с отпиленными рогами. Это был намек на то, что Тинус ван Хобек несет персональную ответственность за смерть Роба, потому что именно он позволил ему поехать в «зону боевых действий».

Роб зашел на несколько других сайтов. Информация о его смерти была в топ-новостях таких популярных сайтов, как «Rolling Stone», «Mojo» и «Kerrang».

Он зашел и на сайт «Нации упрямых». Вся главная страница была занята некрологами и призывами к фанам выразить свои соболезнования. Роб начал читать комментарии, и его сразу же бросило в жар. Так много тех, кто скорбит. Плачет. Пишет, что они потратят свои последние сбережения, чтобы поехать в Бруклин и принять участие в траурной церемонии возле его дома.

«Что я наделал?» – подумал он.

Роб пролистал новости. Это никогда не закончится. Казалось, поток комментариев бесконечен. Люди надевали повязки скорби и выкладывали фото своих церемоний поминовения. Цитировали строки из песен, которые он и сам уже позабыл.

Многие запомнили последний хит:

У тебя будут похороны, за которые стоит умереть. Покойся с миром. Тим

Я бы с радостью умерла, только бы ты снова жил. Клара

Роб поспешно захлопнул ноутбук и бросил его на стул, как будто побаиваясь, что крышка снова откроется и буквы нападут на него, словно рой ос. Руки и ноги ныли, как после неудобной поездки, он потел и зяб одновременно.

«Я должен позвонить Гасу. Убедить его сказать миру, что я жив».

Роб потянулся к телефону и начал набирать номер Гаса, но остановился, когда осталось набрать последнюю цифру.

Он снова видел перед собой мертвого носорога. Слышал хриплое дыхание Даниэля. Представлял Тома Макнамару, который заходит в номер мотеля и передает подготовленный рог бывшему начальнику полиции.

Он не может сдаться сейчас! Иначе все было напрасно. Он должен довести эту партию до конца.

День-два максимум. Любым способом Роб должен отблагодарить своих поклонников, которые готовы лететь хоть на край света, чтобы оплакать его смерть.

Он положил трубку и достал последнее пиво из мини-бара. Открыл его, сделал несколько глотков и заказал еще.

Нью-Йорк, США

В переполненном зале сверкали вспышки фотоаппаратов и как минимум пятьдесят журналистов держали наготове микрофоны. Трансляцию в прямом эфире вели несколько представителей телевизионных компаний.

Гас Уилсбери поднес чашку кофе ко рту, но от одного только запаха ему стало плохо, и он снова поставил ее на стол. Сколько чашек он выпил за сегодня? Десять? Пятнадцать? И сколько раз он произнес слова «я не знаю»? Вероятно, тысячу.

– Почему Роб Чезей не сказал, куда едет?

– Я не знаю.

– Почему он не давал о себе знать из ЮАР?

– Я не знаю.

– Где он будет похоронен?

– Я не знаю.

– Планируете ли вы еще выпускать видео с туров?

– Я не знаю.

Рядом с ним сидел Вакко. Он молчал дольше, чем Гас Уилсбери мог себе представить. С другой стороны от него, вертя в руках авторучку, сидел Костлявый ТТ, качал головой и пытался убедить репортера из «Hello!», что в группе не было никаких разногласий.

– Но мои источники говорят…

– Ваши источники ошибаются. Я понимаю, что вы ищете блестящие заголовки, но это не тот случай. Мне жаль.

Гас посмотрел на него. Костлявый ТТ надел свежую черную рубашку, оставив свою красную бандану дома, – он ухаживал за собой больше остальных в группе. Костлявый ТТ говорил деловито, уверенным голосом и со спокойной серьезностью отвечал на вопросы.

Слово предоставили репортеру из «National Geographic», и Гас подумал, что, должно быть, они в первый раз на пресс-конференции с рок-группой. Репортер встал, поправил свой черный пиджак и спросил на оксфордском английском, видит ли Гас Уилсбери связь между носорогами Леной и Зоэллой.

– Кто такая Зоэлла?

– Самка носорога, которая в прошлое воскресенье была убита в Кольморденском зоопарке в Швеции. Роб тоже из Швеции.

– Не имею понятия. Я даже не знал, что это случилось. Этот вопрос стоило бы задать не мне, а полиции, – сказал Гас и кивнул в сторону седого человека рядом с Вакко.

Комиссар Дэмиен Фицпатрик откашлялся и наклонился к микрофону.

– Мы не видим никакой связи, кроме того, что оба носорога, похоже, стали жертвами браконьеров.

Следующая рука. Накрашенная женщина из «Нью-Йорк пост» адресовала свой вопрос Вакко:

– Роб когда-нибудь упоминал о своем интересе к живой природе?

Вакко уставился на Гаса взглядом, который словно говорил: «О чем это она?»

– Э… значит… – начал он.

Костлявый ТТ взял ответ на этот вопрос на себя.

– Это было то, что Роб держал в себе. Он не хотел зарабатывать на этом – состоять в какой-нибудь экологической организации и таким образом повышать свой рейтинг. Он был выше этого.

Гас Уилсбери взглянул на него и кивнул.

«Умно сказано, – подумал он. – Чертовски умно!»