Красная маска, синяя маска

– Повелитель демонов сказал, что пять лепестков сливы есть олицетворение пяти добродетелей: радости, счастья, долголетия, удачи и мира[58]. Правда это очень красиво? – не переставая, восторгалась Ли Мэй. – Прежде мое имя казалось мне слишком уж простым. Но не теперь. Видела бы ты, как быстро пишет Сун Жулань! И при этом его каллиграфия безупречна!

– Неудивительно! Он учился всю жизнь, сидя взаперти. А еще он сын Сун-вана. Хоть Сун Жулань и не был престолонаследником, его обучали лучшие умы Цзися[59].

– Потому, сестрица Ланфэн, иди и спаси повелителя демонов! Он слишком замечательный, чтобы кому-то его отдать! – вскричала Ли Мэй.

– Ты это о чем, Мэй-Мэй? И тише, говорю тебе, тише! Не зови его так!

– Только взгляни! Как смертные девицы вьются вокруг него! Они хотят забрать нашего повелителя демонов! Так и хочется их выпотрошить!

– Какая ты кровожадная лиса, Ли Мэй! – покачала головой Хэ Ланфэн. – Ты, кажется, выпила лишнего. Он просто показывает этим девушкам, как правильно держать кисть.

– Нет! Иди и разберись с ними! Это наш повелитель демонов! Прикасаться к нему можем только мы! – не унималась Ли Мэй.

– Да, ты правда выпила слишком много. Эх! Посиди со мной, съешь еще пирожное. Успокойся, не кричи так! Сун Жулань соблюдает все приличия. Он прекрасно воспитан. Хм… А еще он очень спокойный и терпеливый. Из него мог выйти прекрасный наставник, если бы… Если бы не ужасная судьба.

А так ему приходится каждый день рисковать жизнью и двигаться навстречу собственной гибели. В конце пути, даже если принц добьется успеха, та, кому он доверяет, будет обязана убить его. Хэ Ланфэн еще больше приуныла, она все смотрела и смотрела на нарисованные цветы сливы, ни один кусок пирожного больше не лез в горло.

Бессмертный мечник не должен испытывать чувство вины перед демоном. Не должен испытывать ни сомнений, ни сожалений. Чтобы рука была тверда, чтобы хватило сил контролировать духовный меч, сердце бессмертного не должно было одержать верх над разумом.

– Отчего ты такая грустная, сестрица? Праздник тебе не нравится?

– Нравится. Просто устала от шума, – Ланфэн потерла лоб, надеясь унять головную боль. – Мечники не привыкли к такому бурному веселью, мы должны быть свободны от мирского.

– Потому я никогда и не понимала бессмертных. Как можно защищать мир, если его не любишь и ничего не желаешь? – вопрошала Ли Мэй, при этом уплетая пирожные за обе щеки.

– Путь мечника есть самопожертвование. И идти по этому пути непросто. Чувства и желания отвлекают от цели и смущают разум. Наша жизнь – ежедневная борьба со злом. Мы живем и сражаемся для того, чтобы люди могли вести себя так же беззаботно, как сегодня. Не каждый готов избрать путь мечника. И не каждый сможет пройти его до конца.

– Все равно не понимаю! – заявила Ли Мэй. – Разве Небо не создало всех нас для счастья? Мы должны к нему стремиться, а не жертвовать всем. Я думаю, нужно уметь радоваться так же, как этот подозрительный смертный!

– Тебе и не нужно понимать. Постой… Какой подозрительный смертный?

Ли Мэй указала на Чжао Вэйнина.

– Вот он! Он! Чем он вообще занят?

– А, Чжао Вэйнин… Разгадывает загадки. Погляди, они делают ставки, а потом тот, кто сумеет разгадать больше всех, получит выигрыш, – пояснила Хэ Ланфэн.

– Странные эти смертные! – скривилась лиса. – Готовы тратить деньги на подобные глупости! Но Чжао Вэйнин особенно странный! И это меня беспокоит, сестрица! Он не только смог увидеть мой истинный облик, но и обманул марионеток генерала Сян Юань-да! А когда Сун Жулань был с ним, я никак не могла его найти. Чуть ли не весь город обыскала, но не смогла обнаружить и следа. Сун Жулань просто исчез, а потом так же внезапно появился! Тебе не кажется это подозрительным?

Мечница сощурилась.

– Да, все это странно. Кажется, будто Чжао Вэйнин появился в самый подходящий момент. Но возможно, в этом нет ничего необычного. Возможно, в случае с марионетками ему просто повезло. А после он использовал сильные талисманы, чтобы спрятать Сун Жуланя. Чжао Вэйнин – человек, я не чувствую в нем ничего демонического. Его умение – кровавый узор – очень редкое, почти исчезнувшее. Я слышала, что некогда знатные семьи У и Юэ[60] обучали ему своих наследников. Тогда кровавый узор считался искусством ведения войны. Уверена, Чжао Вэйнин не из простой семьи. Он использует кровь для создания иллюзий, но, думается мне, он способен на большее.

– Если он такой высокородный, почему ведет подобный образ жизни? – наморщила лоб Ли Мэй.

– А мне почем знать? Любопытная лисица! Иди к нему и спроси!

– Не пойду! Он мне не нравится!

– Мэй-Мэй, у каждого человека есть свои причины и своя история. Мы ничего не знаем о Чжао Вэйнине, но нам и не нужно знать. Завтра мы покинем Синьчжэн и навсегда расстанемся с ним. Можно долгие годы странствовать среди рек и озер и больше никогда его не встретить. Тебе не нужно волноваться о нем. Но ты почему-то волнуешься. Что на самом деле тебя беспокоит?

Ли Мэй помолчала несколько минут. Глубоко задумавшись, она водила пальцем по столу. Казалось, девушка в мгновение ока протрезвела.