Красная маска, синяя маска

– Я вам очень обязана, – проговорила девушка. – Если бы не вы, я могла и не выжить. Ли Мэй рассказала, что вы собирались всю ночь нести меня в Синьчжэн. Я могу только представить, как вам было трудно! Я не забуду, что вы сделали для меня. Но впредь будьте осторожны! Не рискуйте собой даже ради того, чтобы меня защитить. Хорошо?

– Боюсь, бессмертная госпожа, этого я пообещать не смогу, – покачал головой принц.

– Вот ведь упрямец! Снова навлечешь на себя неприятности! – воскликнула она с досадой и сильно толкнула юношу в плечо. Но тут же мечница пожалела об этом. Почему же у нее никак не получалось вести себя с Сун Жуланем чуть ласковее?

Когда принц покинул комнату Хэ Ланфэн и спустился вниз, чтобы раздобыть для девушки еды, он с удивлением обнаружил Чжао Вэйнина и Ли Мэй, которые беседовали и распивали вино. А ведь еще совсем недавно они, не переставая, препирались друг с другом! Как быстро, однако, они поладили!

* * *

На следующее утро в Синьчжэн прибыл посланец из Яньди и сообщил, что страшная угроза, нависшая над Царством Хань, миновала. Полчища цзянши, опустошавшие эту землю, рассеялись, как дым.

– Уверен, все это заслуга бессмертных мечников! – заявил Чжао Вэйнин, косясь на Сун Жуланя и Хэ Ланфэн. Те же предпочли промолчать.

Радостная новость быстро облетела Синьчжэн, и в тот же день ван повелел отворить городские ворота. А по случаю избавления от великой напасти в столице решили провести самое настоящее празднество. Знать ночь напролет веселилась в своих поместьях, а простой люд мог посмотреть на выступления музыкантов и танцоров на главной городской площади. По этому же случаю в разных уголках Синьчжэна беднякам раздавали плошки с бесплатной жидкой кашей, а детям из бедных семей и сиротам – пирожки со сладкой бобовой пастой.

Тетя Лю, с которой Сун Жулань познакомил Хэ Ланфэн и Ли Мэй, попросила их прийти на выступление ее труппы. По словам доброй женщины, Чжао Вэйнин был бы рад увидеть новых друзей. Хэ Ланфэн планировала покинуть Синьчжэн следующим днем, потому не стала отвечать на приглашение отказом.

В тот вечер главная площадь была украшена гирляндами из цветов. Жители столицы и беженцы всех возрастов высыпали на улицу, вторили песням, кричали и смеялись. Все выглядели по-настоящему счастливыми. На высоком помосте сестрицы Чжао Вэйнина исполняли танец водяных рукавов[55], движения девушек были изящными и плавными. Длинные рукава то волочились по земле, то взметались ввысь и колыхались в воздухе. Когда девушки все разом бросали взгляд на Сун Жуланя, которого уговорили встать как можно ближе к помосту, они застенчиво прикрывали рукавами нижнюю часть лиц и опускали глаза. Будто бы грустили от скорого расставания с ним. Но потом, сделав резкий поворот и взмахнув рукавами, они кланялись толпе. Ли Мэй, стоявшая рядом с принцем, недовольно пыхтела.

– Их движения так изящны и легки, что кажется, словно не люди, а речные духи танцуют перед нами! И рукава их – не отрезы ткани, а воды Желтой реки, – восхищались зрители.

После выступал Чжао Вэйнин, и как только он ступил на натянутый канат, все замерли в предвкушении. Внизу все было утыкало острыми ножами, посему каждый шажочек мог стоить юноше жизни. Но Чжао Вэйнин шел так легко, будто делал это каждый день, словно бы в этом не было ничего сложного, будто это не канат, а обычная дорога. Он сделал резкий прыжок, и зрители, открыв рты от удивления, высоко задрали головы. Чжао Вэйнин несколько раз перевернулся в воздухе и ловко приземлился обратно на канат. На его симпатичном лице застыла счастливая улыбка. Кровью начертав в воздухе несколько знаков, он создал два огненных шара и под громкие возгласы толпы принялся ими жонглировать, при этом продолжая движение и глядя только вперед. Зрители пришли в неописуемый восторг.

После выступления Чжао Вэйнин пригласил новых друзей поужинать и выпить вместе. Артисты смогли хорошенько заработать и были рады отпраздновать это событие. Танцовщицы обступили Сун Жуланя и более не желали оставлять его ни на минуту, по очереди наливали ему чай, предлагали сладости и развлекали разговорами. Правда, принц, не привыкший к шумным компаниям, по большей части слушал и кивал. Потом, чтобы хоть немного развлечь девушек, он достал из внутреннего кармана походную книгу с листами бумаги столь высокого качества, что она могла поразить даже бессмертных. Бумагу, которая никогда не заканчивалась, кисть и тушь подарила ему старая госпожа Ли, чтобы юноша мог запечатлеть самые яркие мгновения путешествия и навсегда сохранить их в памяти. Сун Жулань пообещал нарисовать портреты танцовщиц и для каждой в дар оставить маленькое послание.

– Просто невероятно! У молодого господина такой красивый почерк! – восхитилась Лу Шао – девушка в платье с синими рукавами.

– Прошу, прочитайте, что здесь написано, молодой господин! Я читаю с большим трудом и могу написать лишь свое имя, – попросила Линь Цин – девушка в платье с красными рукавами.