Красная площадь

— Знаете что, уважаемые? — сказал он, выпуская дым в сторону висевшего в простенке шедевра. — Кончайте-ка темнить! Как я понимаю, вы намерены как-то со всем этим разобраться. Иначе, вместо того чтобы нанимать меня, вы, господин Скороход, просто пустили бы себе пулю в висок, как советовал этот псих, Твердохлебов. Не представляю, где вы возьмете деньги, — может быть, продадите свои картины, какую-нибудь недвижимость или даже часть бизнеса. Но вы уверены, что деньги добыть можно. В чем вы не уверены, так это в том, что сумеете благополучно доставить их своему грозному и бескомпромиссному кредитору. Вам мешает несчастный пенсионер, инвалид, нравственный калека, с которым вы ничего не можете поделать. Зато он делает с вами что хочет. Вы, господа, — прожженные волки российского бизнеса, вы одинаково легко разбираетесь как с братвой, так и с народными избранниками. А вот пожилой псих-одиночка оказался вам не по зубам. Признайте это, наконец, пока он вас не уничтожил! А он на это способен. На кой ляд ему это понадобилось — вопрос особый, но факты — упрямая вещь: пока что он ведет в счете, причем всухую. Я могу его убрать. Я могу найти и убрать того, кто им управляет, кто его нанял, или заговорил ему зубы, или я не знаю что. Вы видели мое досье?

Волосницын опять криво усмехнулся, и Климу захотелось врезать по этой улыбке стулом. «Поулыбайся у меня, дурак, — подумал он с раздражением. — Сядешь лет на восемь, будешь тамошним гомосекам улыбаться…»

— Вы понимаете, что я могу сделать все, о чем только что говорил, и еще многое. Иначе, повторяю, я бы здесь сейчас не сидел. Так какого лешего вы строите из себя святую невинность?! Давайте рассказывайте, как работает схема. Только, я вас умоляю, без специальных терминов, в бухгалтерии я не силен.

— Слушайте, вы кто? — спросил Скороход. Он действительно был не глуп.

— Моя биография у вас на столе, — сказал Клим. — Вон в той папке, зелененькой…

— Как угодно, — сухо вымолвил Скороход.

— Как угодно, — не тратя времени на поиск других слов, притворился попугаем Неверов. — Так я пошел, что ли?

Он встал, оправил пиджак и небрежно ввинтил в пепельницу сигарету.

— Сядьте! — сердито бросил Павел Григорьевич. — Какого дьявола, в самом деле…

— Вот именно, — поддакнул Клим. — Допустим на минутку, что я работаю на вашего кредитора. — Он непринужденно взял со стола массивную, полную окурков пепельницу и взвесил ее на ладони. Кривая улыбочка исчезла с заклеенной пластырем физиономии господина Волосницына так быстро, словно ее стерли мокрой тряпкой. — То есть приставлен, чтобы за вами следить и выведать ваши секреты. — Он без стука вернул пепельницу на стол, поскольку Волосницын теперь смотрел на него с подчеркнутым вниманием, как добросовестный студент на любимого профессора. — Ну и что? Подробности ваших взаимоотношений ему, кредитору, известны во всех деталях. Что его волнует, так это два вопроса. Первый: не водите ли вы его за нос? И второй: когда будут деньги? Так?

— Ну, допустим, — подумав, согласился Скороход.

— Ладно, — сказал Клим. — Допустим также, что вы белый и пушистый, что Твердохлебов на вас не работает и что вас действительно два раза подряд нагло и цинично ограбили среди бела дня…

— Какого хрена?! — взвился Павел Григорьевич, демонстрируя тем самым, что и в его родословной не обошлось без пролетариев. — Что значит «допустим»?! Я действительно…

— Допустим, — перебил его Клим. — В таком случае полная открытость и прозрачность — наилучшая тактика защиты. Если вы ни в чем не виноваты перед вашим… э… кредитором, в ваших же интересах, чтобы истина была установлена в кратчайшие сроки. Лично мне кажется, что вы действительно ни при чем. Нанимать меня исключительно для отвода глаз — это слишком громоздко и совсем не эффективно. По мне, так ситуация предельно проста: у вас украли деньги, и вы хотите их найти и вернуть. Я правильно говорю?

— Допу… Правильно, — решительно сказал Павел Григорьевич, почувствовав, что допущения могут зайти чересчур далеко.

— Ну, так перестаньте кочевряжиться, как муха на стекле! — рявкнул Невзоров. Волосницын вздрогнул, уронив пепел с сигареты себе на брюки, и бледно улыбнулся. — Я спросил, как работает схема. Ну?

— Да очень просто, — помедлив, устало произнес Скороход. — Казино, тем более сеть казино — это огромная масса наличных денег. Масса в прямом, изначальном смысле этого слова. Мы тут все время говорим о двух миллионах, но это просто та сумма, которая влезает в багажник легкового автомобиля — ну, плюс-минус, сами понимаете… Теперь представьте себе… ну, скажем, некое солидное учреждение. К подъезду подъезжает авто, багажник открывается, и начинается разгрузка…

— Да, — сказал Клим. — Эта картина, конечно, не столько из «бубновых валетов», сколько из передвижников. Называется «Зеленщик приехал».