Красная площадь

— Вы быстро схватываете, — похвалил Скороход. — Ну вот… Сами понимаете, в наше время это неприемлемо. Электронные банковские перечисления легко отследить, а мой… гм… кредитор очень любит, чтобы все было шито-крыто. Отсюда — банк «M-Центр», который, по существу, занят только тем, что принимает у таких, как я, частных лиц наличные и взамен выдает векселя. Вы очень верно подметили: был полный багажник, а стала тощая папочка. А с этой папочкой уже можно отправляться куда угодно… Понимаете?

— Схватываю мало-помалу, — заверил его Клим. — Валяйте дальше.

— А надо? — опять засомневался Скороход.

— Полагаю, да, — сдержанно сказал Неверов. — Времени, если я правильно понял, у вас нет, деньги придется доставать любым путем. Достанете, переведете их в векселя… А дальше? Кому-то ведь придется везти их кредитору! Кто это будет — опять вы сами? А вдруг по дороге вам снова повстречается этот воин-интернационалист? Да и не в нем дело, в конце-то концов. Твердохлебовым кто-то руководит, снабжает его свежей, достоверной информацией о ваших планах. Где-то завелась крыса — либо у вас, либо в банке, либо в том месте, упоминания о котором вы так старательно избегаете. Избегаете, кстати, напрасно. Само существование описанной вами схемы указывает на регулярность производимых выплат — никто не стал бы учреждать целый банк ради пары единичных случаев передачи крупных сумм из рук в руки. А размеры выплат говорят сами за себя — солнцевской братве, извините, столько не отстегивают. Да и где она нынче, солнцевская братва? Кто поумнее, давно остепенился, пошел в бизнесмены или в депутаты, а дураков, как и было обещано, перемочили в сортирах. Нынче у солидного человека наподобие вас может быть только одна «крыша» — родное государство, которое является гарантом, сами понимаете, спокойствия, безопасности и процветания. И если вам отчего-то не хочется произносить это слово — «Кремль», не произносите на здоровье. Будем и дальше обходиться эвфемизмами, дела это никоим образом не меняет.

При слове «эвфемизм» заскучавший было Волосницын слегка вздрогнул, оторвался от разглядывания висевшей в простенке картины и, удивленно моргая, уставился на Клима.

— Да, — подумав пару секунд, со вздохом согласился Скороход, — пожалуй, это уже и впрямь секрет Полишинеля.

Теперь Волосницын, продолжая удивленно моргать, повернул голову к нему.

«Что ж ты такой тупой-то, братец? — подумал Клим, сдерживая брезгливую улыбку. — Ведь у тебя ж высшее образование! Надо же иногда хоть что-то читать…»

— Если «крыса», о которой вы упомянули, завелась где-то в районе Красной площади, — продолжал Скороход, — мое дело — труба. Я ничем не смогу вам помочь, потому что ничего толком не знаю. Фактически меня не пускают дальше порога.

— Ну, с кем-то вы все-таки контачите! — возразил Клим. — Не под дверь же вы векселя просовываете!

— Это всего-навсего делопроизводитель, — безнадежно махнул рукой Скороход. — Приятной наружности дамочка приблизительно моего возраста. Она принимает векселя и тут же, в присутствии э… плательщика, звонит в банк. Банк подтверждает, что векселя за такими-то номерами тогда-то и тогда-то были выданы такому-то лицу в обмен на соответствующую сумму. После чего дама вешает трубку, вежливо благодарит плательщика и убирает папку в сейф. Засим плательщик удаляется до следующего раза, и дальнейшая судьба денег ему неизвестна. Могу лишь предположить, что упомянутая дама — лишь первое, низшее звено в довольно длинной цепочке исполнителей и что она сама понятия не имеет о том, каким путем и куда в конечном итоге попадают прошедшие через ее руки деньги.

Клим задумчиво кивнул. Было бы небесполезно перебрать упомянутую Павлом Григорьевичем цепочку звено за звеном, проверяя каждое из них на прочность, но об этом не приходилось даже мечтать. Сунешься туда, за зубчатую стену, тронешь хоть кого-то из небожителей — и сразу же нарвешься на лощеных, корректных ребят из ФСО, которые, приглядевшись к тебе повнимательнее, мигом перестанут быть корректными. И никто не узнает, где могилка твоя… Впрочем, соваться туда незачем: упомянутые корректные ребята тоже не лыком шиты и, надо думать, сами сумеют навести порядок на вверенном им объекте. Кто-то из них уже наверняка занят тщательной проверкой всех, кто осведомлен о том, как устроена и работает эта простенькая, как кремневое ружье, и такая же безотказная схема. Так что о чинушах с Красной площади можно с чистой совестью забыть — пусть, как сказано в Писании, сами хоронят своих мертвецов…

— Что ж, — сказал Клим, — пока у нас остается единственная зацепка — Твердохлебов. Кстати, Олег Константинович… — Волосницын удивленно вздернул брови, словно никак не ожидал, что на него обратят внимание. — Проинструктируйте, пожалуйста, своих подчиненных по поводу применения оружия. Если вдруг опять дойдет до перестрелки, Твердохлебов ни в коем случае не должен погибнуть. Он нужен живым, потому что только через него мы можем выйти на организатора обоих ограблений.