Красная роса (сборник)

революции переходили войсковые части, на массовых митингах повсеместно принимались

резолюции с требованием покончить с войной, передать всю власть Советам. Основными

боевыми силами большевиков были отряды Красной гвардии, революционные солдаты 3-го

авиапарка, 147-й и 148-й воронежских дружин, понтонного и телеграфного батальонов, около

семи тысяч бойцов. Силы контрреволюции насчитывали свыше десяти тысяч штыков, кроме того,

около двадцати тысяч синежупанников подтянула к Киеву Центральная рада. И хотя она

заявляла о нейтралитете, но большевики в это не верили, и их предвидения со временем

подтвердились.

На минуту я перестал листать страницы, задумался. Почему-то меня заинтересовали эти

красные черточки, которые сделала Оленка — а это, несомненно, она — на самых интересных

страницах рукописи. Когда она это сделала? Во всяком случае, подумал я, не в пожилом

возрасте. Наверное, подчеркивала страницы, которые пришлись ей по душе в далекой юности.

Теперь она, можно сказать, выше оценила бы эти, неподчеркнутые места, которые для более

поздних поколений имеют необыкновенное познавательное значение. О революционных

событиях написано очень много, немало появилось в печати воспоминаний непосредственных

участников этих событий, но, безусловно, каждое свидетельство, подобное Поликарповому,

сегодня не имеет цены. Оленка же подчеркивала только те страницы, на которых с глубокой

человеческой болью описаны личные неудачи и переживания автора рукописи.

Подумав так, я решил про себя, что этим самым открываю еще одну сторону личности

Оленки, Олены Павловны.

В Петрограде победила пролетарская революция. Временное правительство низложено,

была установлена диктатура пролетариата. Известие об этом быстро долетело до Киева —

взорвалось мощной бомбой. Какая-то часть киевлян была шокирована, оцепенела от испуга и

неожиданности. Большинство киевлян торжествовало.

27 октября состоялось объединенное заседание Совета рабочих и Совета солдатских

депутатов, в котором приняли участие представители войсковых частей, дислоцировавшихся в

городе, фабрично-заводских комитетов и профсоюзных организаций. Поликарп был одним из тех

красногвардейцев, кому было доверено охранять помещение собрания. Он размеренно шагал

возле широко раскрытых дверей, так как зал не вмещал приглашенных на собрание — толпились

в коридорах, прислушивались к ораторам через открытые двери. Поликарп ловил каждое слово,

чувствовал себя причастным к величественным событиям истории. Забыв о роли патрульного,

притиснув винтовку локтем правой руки, вместе со всеми горячо аплодировал постановлению об

образовании Военно-революционного комитета и о передаче ему всей власти в городе. Тогда он

впервые увидел известных большевистских руководителей Андрея Иванова, Владимира

Затонского, Яна Гамарника…

Ревком обратился к киевскому пролетариату с призывом развернуть подготовку

революционных войсковых частей. Но не дремала и контрреволюция.

Центральная рада объявила о своей солидарности с Киевским военным округом, юнкера и

казаки на другой день неожиданно напали на Мариинский дворец, в котором находился ревком,

и почти в полном составе арестовали его. Только Андрей Иванов и Владимир Затонский случайно

не были схвачены. Они немедленно созвали совещание членов городского комитета, на котором

был избран новый ревком и принято решение о немедленном вооруженном восстании.

29 октября в пять часов вечера над городом пролетел самолет, сделал три круга. Это был

условный сигнал, призыв к выступлению. Первыми начали боевые действия славные арсенальцы

и солдаты-авиаторы.

Восстание было могучим, наступательным, штаб военного округа, охваченный паникой,

запросил перемирия. Переговоры начались, они стали прикрытием позорного бегства из города

недобитых контрреволюционеров. Красногвардейская часть, в которой служил Поликарп,

выступила на преследование беглецов. Казалось бы, теперь, после полной победы над

контрреволюционными юнкерами и казачьем, власть должна была перейти к Совету рабочих и

солдатских депутатов. Но этого не произошло. Пока восставшие рабочие громили

контрреволюционные силы, к власти подкралась Центральная рада, национальная буржуазия

показала свои когти. Изнуренные ожесточенными боями, красногвардейцы и революционные

солдаты еще добивали разрозненные юнкерские отряды, а войска Центральной рады тем

временем захватили почту, телеграф, банк, заняли штаб Киевского военного округа, и власть в

городе неожиданно оказалась в руках контрреволюционной Центральной рады.

Все это, описанное Поликарпом, не было для меня открытием, но читалось и