Красная роса (сборник)

сизолистые груши выстроились ровненькими пирамидами, девственно прятали плоды в густых

листьях, мелкие сливы тоже умело маскировали зеленые шарики между ветвей: еще не пришло

время откровенно и с вызовом кичиться своими щедрыми дарами. Между деревьями

перепрыгивали с ветки на ветку желтобокие синички, весело щебетали. Невидимый удод где-то

худудукал настырно: или скликал своих ближних, или отпугивал посторонних. Скворцы быстро

бегали в траве, им даже петь было некогда, вылавливали взмокшую от росы обессиленную и

заспанную мошку, яркая иволга пронеслась метеором над садом и исчезла в далеком сосновом

бору. Где-то за домом, видимо оставив уютный насест, закукарекал петух. Инесса с ним первым

вчера познакомилась во дворе, большой такой, буряково-красный, породистый, на крепких

желтых лапах. Будто не настоящий, а сделанный рукой чудодея-художника, он вежливо

поклонился ей, а сегодня не кукарекал, а просто-таки ревел, выказывая на всю околицу

необычную силу и могучий голос.

Обо всем земном и обыденном забыла Инесса. И о внезапном бегстве от родной матери, и о

предстоящей, далеко не радостной встрече с неизвестным ей родным отцом. Ее пленила красота

лесного утра, которое зажигало небо на востоке, подливало синеву в небосвод.

Она пошла по узенькой тропинке, на две ровные половины разделявшей сад, вздрогнула

зябко, когда свежая утренняя роса забрызгала ее босые ноги, поскольку была в обуви,

состоящей только из твердой подошвы и двух тесемок. Шла туда, где за садом виднелся могучий

сосновый бор, а чуть в стороне дремало округлое озеро. Вчера его заприметила издали, а

сегодня, перебежав через сад, чуть не покатилась с крутого берега и не упала в тихую сонную

воду, озеро еще спало, дышало ровно, завернувшись в дымчатое одеяло тумана.

Инесса остановилась на самом берегу, схватилась руками за нежные косы плакучей ивы,

застыла, залюбовавшись увиденным. Впервые в жизни встретилась с такой идиллической

картиной. Озеро было создано людьми, видимо, бульдозеры наворочали с его дна горы белого

песка, вода была зеленоватой, отсвечивала зеркалом. И отражался в том зеркале могучий лес,

перевернулся верхушками вниз, вцепился корнями в берег. Создала же оптика природы такое

диво, что глаз невозможно было от него отвести!

У берега плескались утки, белые, будто лебеди, утята еще не совсем сбросили с себя

желтоватый пух, но уже догоняли родителей, носились друг за дружкой, будили время от

времени лесную тишину смешным писком.

Она не сразу заметила маленького рыбака, который терпеливо держал в воде удилища,

выманивал глупого карпа. Карпы тут жили вольготно, прочерчивали кое-где тихую гладь

острыми плавниками, а то и выпрыгивали из нее, ртом ловили мошву, что так и вихрилась, так и

танцевала над самой водой.

Инесса вздрогнула, когда в самом дальнем конце озера, видимо, в том месте, где оно самое

глубокое, что-то тяжелое бросилось в воду, подняло в утренний воздух, уже окрашенный

невидимыми лучами солнца, фонтан брызг, засопело, зафыркало, закашлялось, заболтало

руками и ногами, подняло голову и поплыло по тихому озеру.

Кто-то там купался, и девушка не мигая следила за ним. Не отец ли ее купается спозаранок?

Непохоже, не по-стариковски плещется купальщик в озере, а по-молодецки, по-спортивному

окунулся, гребет так, что даже волна плещется о берега, ни лица его не видно, ни ног, ни рук,

только спина черная, как у негра, да черные волосы.

Купался незнакомец недолго, выскочил на противоположный берег, встряхнулся, как конь

после купания, заметила только Инесса, что был молодым, стройным, сложенным

пропорционально, ладно. Бегом бросился к турнику, соединяющему два столба, и, ухватившись

руками, подтянулся ловко, завертелся, затем раз десять подтянулся, словно нарочно

демонстрировал перед девушкой свою ловкость и силу.

Инесса невольно залюбовалась, не могла отвести от него глаз, хотя и не видела лица

спортсмена, но почему-то была уверена, что он молод и красив. Наблюдала за ним будто бы и

безразлично, ни о чем не думая. Отвертев «солнце», продемонстрировав все, на что был

способен, незнакомый спортсмен, не глянув в сторону нимфы, затаившейся в ветвях ивы, рванул

бегом.

Инесса только с грустью вздохнула: то ли ей захотелось узнать, кто он, этот атлет, то ли

стало-завидно, что она сама не способна вот так. Перевела взгляд на сосновый бор и чуть не

вскрикнула от удивления. Среди могучих корабельных сосен пылал и переливался красный, как

жар, диск солнца, ясные лучи пронизывали лесные чащи золотыми стрелами, восток пламенел, а

небо золотилось, синело и играло такой прекрасной радугой, которую, наверное, можно было

увидеть разве что в глухом Полесье, на глухой, заброшенной лесной поляне.