Красная Шапочка, черные чулочки

Она жует и разговаривает с полным ртом. Спросить, что она имела в виду, или подождать, пока все проглотит?..

- Случается, что ребенок рождается, когда папа еще учится в школе! закончила свою мысль Авоська.

- Чей папа? - резко развернулась я.

- Твой, например... - стушевалась Авоська, испуганно посмотрев на Тили.

Я тоже посмотрела на Тили. Я подумала, что теперь-то уж подзатыльника Авоське не миновать, но, к моему удивлению, Тили смотрела на меня удивленно и растерянно.

- Ты не знала, что твоему отцу было семнадцать, когда ты родилась? спросила она.

- Мне не разрешено копаться в документах!

- Твоя мать должна была сказать, - вздохнула Тили.

- Зачем? - Меня трясло, а гренки все равно получались в меру поджаренными. С этими гренками есть большая проблема - они быстро подгорают, оставляя серединку булки мокрой, поэтому требуется много масла и повышенное внимание.

- Как это - зачем? - Тили встала и нервно прошлась по кухне. - Как это - зачем?! Твоя мать должна была сказать о возрасте отца и как они поженились в силу необходимости!

- Какой еще необходимости? Они что, не любили друг друга? - Одна гренка бледновата, нужно ее переместить на середину сковороды. Отличная сковорода, дно тяжелое, ничего не пригорает...

Тили переплела пальцы на руках и сцепила эту плетенку так сильно, что выступающие костяшки побелели.

- По закону, - сказала она тихим и спокойным голосом, - разрешено жениться с восемнадцати лет. Не говоря уже о том, что твой отец... короче, он еще не кончил школу, когда твоя мама уже ушла в декрет. Таким образом, требовалось согласие на брак родителей со стороны жениха, то есть мое согласие.

- Твоя мама была его учительницей истории! - Авоська не выдержала натянутой до предела струны напряжения и решила эту струну как следует дернуть. Клок!..

Раздался звонкий удар тарелки по гранитной поверхности стола. Это я разжала руки. Тарелка с гренками не разбилась, именно тогда я обратила внимание; что вся посуда в кухне - металлическая. Тарелки, салатники, странные чашки, больше похожие на кубки, сахарница и солонки... Исключение составляли несколько пластмассовых лопаточек и деревянные миски.

Я посмотрела на Авоську. Авоська посмотрела на Тили. Тили посмотрела на меня. Похоже, этой девчонке разрешается говорить любые вещи.

- Моя мама влюбилась в своего ученика? - решила я выяснить все до конца.

- Он был неотразим! - Тили расцепила пальцы и всплеснула руками. - Он был так завораживающе красив!

- Моя мама сказала, что твоя мама его не совращала, как написано в докладной директора школы. Это он ее совратил, моя мама точно знает!

- Откуда... Откуда она знает?

- Твоего отца направили к моей маме, как к психиатру, понимаешь? В силу чрезмерной возбудимости и непредвиденных обстоятельств. Она тогда была психиатр, а теперь называется сексопатолог! Так они и познакомились!

- Доломей совратил твою маму - свою учительницу истории, я тоже могу это подтвердить, - кивнула Тили. - Только тогда меня никто слушать не хотел. Я всем говорила, что мой сын - настоящий сексуальный террорист, а меня не слушали. Доломея направили на психиатрическое обследование, а твою маму на собеседование в РОНО. Это случилось в один день - обследование Доломея и выволочка твоей маме, я вся извелась, решая, куда мне идти. И пошла на помощь Марине. Я пришла и сказала, что мой сын гиперсексуален и возбуждается от вида женской туфли, что он безумно влюблен и достаточно физически развит, чтобы быть отцом ребенка. Поэтому дело решено было закончить женитьбой, а аттестат он получал экстерном в другой школе. Я не угадала, понимаешь?

- Нет...

- Нужно было идти на обследование к психиатру!

- Это точно, - весело подтвердила Авоська. - Но, с другой стороны, если бы ты пришла тогда с ним к моей маме...

- Я бы сразу поняла, что мой сын влюбится в Марго с первого взгляда!

- Стойте! - прервала я их взаимопонимание взахлеб. - Кто такая Марго?

- Это же моя мама, - удивленно ответила Авоська.

- Мой отец... Мальчик из школы, от которого забеременела моя мама, пришел к врачу на лечение и влюбился в этого врача, когда моя мама готовилась родить?!

- Теперь ты понимаешь?! - Тили присела и потрясла меня, застывшую у стола в столбняке. - Понимаешь?!

- Что я должна понимать? - кое-как проговорила я плохо двигающимися губами.

- Почему твоя мама должна была тебе все объяснить давным-давно? Если бы она рассказала это сразу же, как только ты в первый раз спросила об отце, ты бы все поняла! Он был всего лишь ребенок, капризный и противный ребенок, живущий по компасу, который носил у себя между ног! Только полный идиот мог бы оставить такую прекрасную девочку, такую умницу и красавицу ради другой женщины.

- Постой-постой! - возмутилась Агелена. - А как же я? Если бы он не оставил Марину, я бы не родилась!

- Это другая история. Я пытаюсь объяснить Нефиле, что только умственно незрелое ничтожество могло так безответственно раскидывать во все стороны собственную сперму и не думать о последствиях!

Теперь мы с Агеленой посмотрели на Тили с опаской.