Красная Шапочка, черные чулочки

Не хотелось двигаться, даже думать. Мозги мои, похоже, совсем отключились, потому что вдруг стало больно указательному пальцу. Я очнулась и потащила его в рот, осматривая кровоточащую ранку. Оказывается, моя правая рука стала шарить под фигурным выступом ванны, что-то искать, ощупывать. Дождавшись капли крови из небольшой царапины, я мазнула по перламутру. Значит, я в себя верю, да?.. Я верю. Верю... А тогда что это за красное пятно от моего пальца? Жертвоприношение?

Мне не давала покоя упаковка тампаксов. Не отдавая отчета и даже не пытаясь подумать, на кой черт мне это надо, я встаю, беру с вешалки осторожно, стараясь не прикоснуться к шелковой рубашке - прозрачную сумочку и укладываюсь с нею в ванной. Выпотрошив сумку на живот, смотрю на щетки с запутавшимися в них светлыми волосами, трясу коробкой, высыпая тампаксы. Они вывалились на меня карикатурными подобиями сигарет - с хвостиками, а потом... Последним из коробки выпал медальон. Такой же, как у Оси. Я даже подумала, что это он запрятал в такое странное место медальон с крошечной фотографией своей матери, но после некоторых усилий из открывшейся круглой створки на меня глянуло веселое лицо юнога мальчика в обрамлении тонкой изогнувшейся прядки волос цвета спелого каштана. Трогаю пальцем волосы. Смотрю на фотографию. Это лицо мне незнакомо. Итак, Александра Синицына прятала медальон с чьей-то прядкой волос в упаковке тампакса. Медальон с ее волосами хранится у Оси. Кто же носит твой медальон, Гамлет? Где он?

- Кто - он? Ты с кем разговариваешь? - спросил испуганный Ося, застывший в открытой двери. Снизу из-под его руки выглядывает Нара.

Отлично... Наверняка я отлично смотрюсь в этой ванне, обсыпанная тампаксами.

- Что ты здесь делаешь? - шепотом спрашивает Нара.

- Я?.. Медитирую, - уверенно заявляю я, встаю, стряхиваю с себя тампаксы, незаметно пряча медальон в карман халата.

- И бритву трогала? - подозрительно прищурился Ося.

- Бритву? Зачем? - застыла я, переступив одной ногой через край раковины.

- Ты ведь не собираешься... - задумался он, подбирая слово. - Ты ведь не думаешь, что жизнь больше не имеет смысла?

- Еще как имеет! - С трудом, но удалось перетащить и другую ногу и не упасть при этом.

- Хочешь поговорить о Гамлете? - спрашивает Нара.

-Здесь?..

- Можем пойти в подвал, - предложил Ося. - Там чисто.

- В подвал? Это где трубы водопроводные и электрогенератор?

- Есть еще комната, куда сносят старую мебель.

- Мебель, - киваю я, размышляя, стоит ли сейчас собирать все, что набросано в ванне. - Мебель - это хорошо...

Потом соберу. Сейчас мне не помешает какая-нибудь мебель.

- Ты плетешься, как больная! Может, вызвать врача? - посочувствовала Нара, когда я опять присела на ступеньку - в третий раз подкосились ноги на лестнице в подвал.

- Только не врача! В крайнем случае - следователя. Куда вы меня привели? Это называется - чистое место?

Неуверенно останавливаюсь в проеме, осматривая свалку пыльных продавленных кресел, висящие на стенах раскладушки в паутине, огромный торшер со шляпой мухомора.

- Я сказал "чисто", в смысле - никаких прослушек! - объясняет Ося.

Какое облегчение! Последний год мне стало казаться, что даже в сливе биде что-то подозрительно поблескивает.

- Пройдем к окошку, там уютней. Втроем мы прошли к окошку и уселись на древний диван с деревянной спинкой.

- О чем будем говорить? - осмотрелась я.

- О чем-нибудь успокоительном, - пообещала Нара, поджала ноги и легла мне головой на колени.

- Если ты собираешься умереть, - начал успокоительную беседу Ося, пожалуйста, не делай это в маминой ванне.

- Я не собираюсь умереть и больше не залезу в ванну твоей мамы. Здесь есть старые альбомы с фотографиями?

- Нет, конечно. Фотографии хранятся в библиотеке у деда, даже совсем старые, еще прошлого века, - ответил Ося и подозрительно на меня посмотрел. - Кого ты хочешь увидеть?

- Ну, вообще... Вон те коробки от обуви, что в них?

- Мамины игрушки, - встал Ося и закрыл собой обзор стола, на котором лежали несколько обувных коробок - друг на друге.

- Ладно, ладно. Не прыгай. Как мы теперь будем жить, думали? Мне одной с.вами не справиться.

- Ты так говоришь, потому что есть кто-то на примете?

- Нара, ну что за чушь!

- Не чушь! Я ничего не имею против, если ты снова выйдешь замуж.

- Я тоже, - пожал плечами Ося.

- Вы!.. Вы маленькие злые извращенцы! Как вы можете говорить мне такое? Еще сорок дней не прошло после смерти Гамлета! Ося! Ты разве... Ты не скучаешь?

- Нет, - спокойно ответил Ося. - Я ничего не чувствую. Наверное, отец специально так сделал, что я ничего не чувствую.

- У Оси есть теория, что Гамлет его специально унижал и оскорблял, чтобы не травмировать психику ребенка своей смертью. Заранее подготовил, чтобы Ося не страдал, - разъяснила Тегенария.

- Ради бога, замолчите оба! - взмолилась я.