Красная Шапочка: что было потом

– Счастливого пути, сынок… племянник… в общем, потомок. Я рада, что узнала тебя, что ты был моим гостем. Да, что там говорить – ты теперь навсегда с нами останешься!

– Ну-ну, сестра, у нас совсем другие планы, – попробовал пошутить Артур.

– Да я же не об этом! – тетушка Суок смахнула слезы.

Иван шагнул к Элизе. Мы отошли в сторону, чтобы не мешать им. Но было ясно, что в этот момент мы для них, словно, перестали существовать. Они взялись за руки.

– Элиза, – сказал Иван изменившимся голосом, – я не хотел тебе говорить, но все-таки скажу. Я был бы счастлив прожить с тобой всю жизнь, но мы оба понимаем, что это невозможно. Преграда между нами невидима, но непреодолима. Это время. Триста лет! Прощай, Элиза! Я буду помнить тебя всегда!

У Элизы задрожал подбородок, но она улыбнулась.

– Нет, Иван! До свидания! Послушай меня. Там, в своем времени ты встретишь девушку. Это буду я. Ничего, что эта девушка будет выглядеть по-другому, ты меня сразу узнаешь, сердце подскажет… Даже если она ничего не будет помнить о нашей встрече тут, все равно это буду я. Я приду к тебе, я умею, папа же тебе говорил. Только еще немного подучиться осталось. Верь мне и жди! Счастливого пути во времени!

Она ободряюще кивнула, отпустила его руки и отступила на шаг:

– Пора, ребята, идите!

Потрясенные, мы, молча, вышли из дома. Она его не поцеловала. И он ее не поцеловал. Они оба знали, что тогда у них не хватит сил расстаться.

Мы заговорили только уже на борту яхты.

– Иван, ты лежал вот здесь. Ляг, пожалуйста. Нет, чуть правее… да, тут. И левую ногу… она была подвернута… да, так… и голову чуть на бок… вот. Запомнил? Тогда все…

Иван поднялся и обнял нас, обоих сразу.

– Спасибо вам за все, предки! За то, что вы есть, за то, что я вас узнал… и полюбил! Вы уж, пожалуйста, берегите себя тут, а то мне не сдобровать!

Иван пошутил, но это была правда. Я вдруг осознала, что теперь мы отвечаем не только за свою, но и за его жизнь. И за жизнь многих поколений, стоящих во времени между нами… после нас.

Мы спустились в лодку, Мартин сел на весла. Под скрип уключин я смотрела, как Иван поднимает алый парус. Как его наполняет ветер.

Коляска уже выехала за крепостную стену и ждала нас на дороге. Мартин сел на козлы, а я рядом с Элизой. Некоторое время ехали молча, потом я не удержалась:

– Элиза… ты извини… я не подслушивала и я не хочу вмешиваться, но

ты сказала…

– Что я приду к нему в его времени?

Элиза, как всегда, понимала все с полуслова. Она печально усмехнулась, хотела продолжить, но не смогла. Закусив губу, она отвернулась, пытаясь справиться с собой, и помолчав, заговорила внезапно охрипшим голосом:

– Просто его нужно было поддержать, ему было тяжело. Человек должен надеяться и верить, иначе жизнь потеряет смысл.

– Но ты ведь и правда сможешь к нему прийти…

– В виде приведения, как он говорил? Зачем ему это? – снова усмехнулась Элиза. – Ему нужна живая девушка, пусть встретит ее, полюбит и будет счастлив. Пусть думает, что это я. Так ему будет легче. И мне тоже, я ведь тоже должна постараться стать счастливой. Здесь и сейчас.

Элиза зажмурилась, но предательская слезинка все-таки прокатилась по ее щеке.

– Элиза! – я взяла ее за руку. – Но ведь можно сделать так, чтобы ты и правда стала живой девушкой в его времени… хоть ненадолго.

– Замолчи, Марта! – резко одернул меня Артур, который вместе с тетушкой Суок сидел напротив нас. – Ты прекрасно знаешь, что вселение духа в чужое тело в другом времени запрещено уставом Арнерии! Как прикажешь понимать такие рассуждения? Я буду вынужден принять меры, если подобное повторится!

– Простите! – сконфуженно пробормотала я.

– Я понимаю, что все взволнованы, – продолжал Артур, – и это меня очень беспокоит. Повышенный эмоциональный фон может искривить тонкую материю времени и повлиять на результат. Я уже думал, что лучше бы нам не ездить на это место. Но, если что-то пойдет не так, Ивану может понадобиться наша помощь. Поэтому я очень прошу и даже решительно настаиваю, чтобы все успокоились и держали себя в руках. Ради Ивана. Кто не чувствует в себе сил для этого, пусть прямо сейчас выйдет из коляски и вернется домой. Поймите, это очень серьезно.

Дорога, пересекавшая мыс, вновь вышла к морю. Не сговариваясь, мы все одновременно вытянули шеи и улыбнулись, увидев сверкнувший на солнце алый парус.

– Мы будем держать себя в руках, папа, – пообещала Элиза, – Да, Марта? Насчет тетушки Суок и Мартина, думаю, ты можешь не сомневаться, они люди серьезные и рассудительные.

Тетушка Суок кивнула.

– Да, Тутти, мы постараемся быть спокойными.

Мы подъехали к нужному месту, когда яхта была еще довольно далеко. Внезапно погода начала портиться. Над морем повисла дымка. Солнце скрылось. Мы видели, как яхта подошла и точно встала в том самом месте, где я обнаружила ее в начале лета.

– Она стояла именно так? – уточнил Артур.

– Да, тут нельзя встать по-другому, – подтвердила я. – Так и стояла: правым бортом к большому камню и носом между теми двумя камнями.

– Очень хорошо, замечательно! – задумчиво пробормотал Артур, сосредоточенно прикидывая что-то.