Красная Шапочка: что было потом

Дымка усилилась, яхта была уже едва различима. Потом дымка добралась до берега и выползла на него в виде тумана, который продолжал сгущаться. Солнца не было видно, но, судя по тому, как потемнело вокруг, затмение началось. Наступили сумерки. Туман приобрел зеленоватый оттенок. Лошадь начала волноваться.

– Ничего, животные всегда нервничают во время затмения, – пояснил Артур.

Мартин взял лошадь под уздцы. Мы вышли из повозки. Только

тетушка Суок осталась сидеть там. Никто не произносил ни слова, стараясь уловить, хоть какой-то звук со стороны яхты. Но все было тихо. Это была какая-то необычная абсолютная тишина – ни шороха, ни всплеска воды, словно уши заткнуты. Элиза до боли сжала мою руку. Я обняла подругу и почувствовала, что ее бьет дрожь – не удалось ей сохранять спокойствие. Как-то незаметно стало светлеть и начал рассеиваться туман. Вот проступили ближайшие к берегу камни. Вот появился силует большого камня, возле которого стояла яхта. Вот стала видна вода за камнем. Яхты не было!

– Получилось! – сказал Мартин.

Я шмыгнула носом. Тетушка Суок смахнула слезы. А Элиза вдруг с рыданием бросилась на грудь отцу.

– Что ты, девочка моя! Не надо так. Все хорошо. Все правильно, – тихонько увещевал Артур, поглаживая ее голову и вздрагивающие плечи. – Его жизнь там, а мы – просто случайный эпизод в ней. Он не мог бы быть счастлив здесь с нами.

– Но я могла быть с ним счастлива там! – крикнула Элиза. – Почему?! Почему я не отправилась с ним туда?

Артур мягко отстранил от себя дочь и посмотрел ей в глаза.

– Разве он звал тебя с собой? Ты не знаешь, кто ждет его дома и есть ли там место для тебя.

Элиза закусила губу и опустила голову. А потом вскинула ее, тряхнув черными волосами.

– Да, конечно. Извините меня за слабость! Поехали!

И залезла в повозку. Молодец у меня подруга, я бы так быстро с собой не справилась!

На обратном пути все старались бодриться и говорить об отвлеченных вещах. Нам надо было продолжать нашу обычную жизнь. А Иван будет жить в нашей памяти. Вот так.

Вечером в порт вернулась «Форель», которая теперь опять уходила в плаванье на несколько дней. Эта радость немного отвлекла нас от минувших событий. Мы готовили обед из свежей рыбы и слушали рассказы наших отцов о морских свиньях и о том, как на бот забрался тюлень с намерением полакомиться уловом.

На следующий день Мартин пригласил меня погулять.

– А Элиза? – удивилась я. – Надо ее тоже позвать. Она вчера так расстроилась.

– Ты, положим, тоже расстроилась, что у человека неприятности закончились, – улыбнулся Мартин.

– Да, ну тебя, Мартин! Я – это совсем другое. Пойдем за Элизой.

– Она занята. У них с мамой дела.

– Какие дела?

– Обед готовят.

– Ну, так я помогу. Не надо сейчас оставлять ее одну, как ты не понимаешь!

Я решительно направилась в сторону дома Мартина. Но он поймал меня за руку и лукаво улыбнулся.

– Она не одна, а со своей тетушкой. У них свои секреты.

– Какие у Элизы могут быть секреты от меня?

– Потом узнаешь, – загадочно произнес Мартин, увлекая меня в сторону моря. – Ну, давай пройдемся, смотри, погода какая!

Действительно, море под ярким солнцем было какого-то удивительного глубокого синего цвета. Свежий ветерок начинал поднимать волну с белоснежными барашками. Не сговариваясь, мы пошли туда, где накануне провожали Ивана. Там мы сели на перевернутую шлюпку и стали разглядывать фантастически причудливые облака.

– Смотри, вот это похоже на рыбу. А вон то – на собаку.

– У собаки растаял хвост, уменьшились уши, а сама она раздулась. Теперь это медведь!

– Медведь встает на задние лапы. Передние становятся меньше… меньше… совсем исчезли. И шея стала длинной и тонкой. Медведь превратился в лебедя!

На пристани было почти пусто. Тут была только наша «Форель», да поодаль стояла под загрузкой двухмачтовая шхуна.

– Знаешь, Марта, мне сейчас положено волноваться, а мне так легко и спокойно, даже странно, – сказал Мартин, глядя в даль.

– С чего это тебе волноваться? – поинтересовалась я. – Все ведь кончилось хорошо.

– А вот с чего!

Мартин поймал мою руку, и у меня на пальце оказалось изящное серебряное колечко с небольшим сверкнувшим на солнце камешком.

– Ой! Ма-артин… – только и смогла сказать я.

– А теперь мне положено спросить, согласна ли ты стать моей женой. Спрашиваю: согласна?

– Согласна! – прошептала я, зажмурившись от счастья. И – что это? Это волшебное ощущение… А, знаю! Это Мартин меня поцеловал! Я засмеялась.

Мартин тоже засмеялся счастливым смехом.