Красная Шапочка выходит на охоту (СИ)

Но доктор уже закрыл чемоданчик, обменявшись с графом понимающими взглядами. Я насмерть обиделась, отодвинулась от Лагара и сунула руки под мышки, чтобы он больше не изображал доброго дядюшку при больной сиротке.

Мы доехали до замка в полном молчании, и граф больше не предпринимал попыток взять меня за руку. Передав меня Пульхерии, Лагар и Бужере уехали, а я словно оказалась в плену. Старая служанка не успокоилась, пока не уложила меня в постель (как велел месье граф!) и не принесла три горячие грелки. Саломея тоже зашла к нам, узнать, что произошло. Я вкратце рассказала, что за ночь на счет волка прибавилось еще три жертвы. Анна-Ми принялась ахать и стенать, Пульхерия зашептала молитву, а Саломея вздохнула и перекрестилась:

— Ужасно, — сказала она. — Надеюсь Рауль и месье Бужере будут осторожны. Куда, вы говорите, они поехали?

— К королевским ловчим, — сказала я презрительно.

— Ужасно, — повторила Саломея и взяла Пульхерию под локоть. — Пойдемте, дорогая моя. Пусть девушка придет в себя после потрясения.

Едва они ушли, и Анна-Ми заперла двери, я отбросила одеяло и спрыгнула с кровати, стаскивая ночную рубашку, в которую меня нарядила Пульхерия.

— Старуха из леса что-то знает, — говорила я, надевая нижнюю рубашку, потом платье и туго затягивая корсаж. — Она говорила про жатву! Они все говорят про жатву! Жатву Лагара!

— Люди всегда говорят, — терпеливо сказала Анна-Ми. — Ты взяла у священника списки?

— Нет, не взяла. Да и зачем списки?! Они подождут! Сначала надо разузнать, причем тут первый Лагар и допросить травознаю. С пристрастием! — я начала горячиться. Допросить старуху из леса стало казаться мне задачей первостепенной важности. — Граф говорил, что его предок много путешествовал. Особенно по востоку. Я видела в комнате у графа странный кинжал — на рукоятке противная тварь вроде уродливого дракона. Мы знаем, что черное колдовство пошло из Вавилона. Не принес ли с собой Дирк Лагар что-то поинтереснее кинжала?

— Мне кажется, это глупости, что травознае что-то известно, — пожала плечами Анна-Ми. — Но так и быть, схожу завтра к ней.

— Я сама схожу, — отрезала я. — И вытрясу всю правду из этой хитрой старухи! Зачем еще молодой девице бродить ночью по лесу, так далеко от города? Ясно, что она ходила за приворотными травами.

— Не обязательно. Надо расспросить ее родственников…

— Вот ты и расспроси. И поговори с местными сплетницами, знает ли кто-то из нихчто-нибудь странное о графе. Уверена, дамы Ардеша будут рады побеседовать о нем.

— Дался тебе этот граф, — укоризненно покачала головой Анна-Ми. — Но я все сделаю, можешь не сомневаться. А ты, может, и в самом деле отдохнешь? Мне не нравится, как ты выглядишь.

— На том свете отдохну, — ответила я грубо и отправилась к травознае.

К лачуге лесной ведьмы я пошла через Марсово поле. Днем оно выглядело совсем не так страшно, как при лунном свете — обыкновенная песочная пустошь, поросшая редким кустарником. Я нашла место, где зверь напал на несчастную девушку Софи — песок и камни были закапаны кровью. Песок не оставлял следов, и я не нашла ни отпечатков лап чудовища, ни капель крови за кустами — как будто волк расправился со своей жертвой на месте, не растащив останки. Обычно животные так не поступают, значит, это точно был оборотень. Он мог подкараулить девицу, а мог заманить сюда. Он или… она. Ведь я слышала женский смех.

Очень внимательно я осмотрела сухой дуб — Волосатое дерево, но не нашла на нем ничего подозрительного. Ни волоска, ни клочка веревки. А ведь первый Лагар, вроде бы, подвешивал на этом дереве убитых…

Я нашла оставленный мною арбалет, проверила стрелы и зашагала к лачуге травознаи. На этот раз ведьма не отделается загадочными фразами. Выложит мне все. Даже если придется поджаривать ей пятки.

До меня доходили слухи о допросах с пристрастием, которые проводили старшие шапероны, и я не хотела верить, что на таких допросах людям ломают пальцы или вгоняют иглы в родимые пятна, но сейчас чувствовала силы и необходимость сделать что-то подобное.

Когда происходит столько жестоких смертей, никто не имеет права молчать. Никто!

Наверное, травознае и правда не поздоровилось бы, но когда я ворвалась в ее лачугу, застала там только ветер, гуляющий от одного открытого окна к другому. Я перевернула весь дом, но не нашла ни плаща, ни сапог, ни котелка. Старуха сбежала, прихватив самое необходимое.

Я зло пнула кресло, в котором ведьма сидела в прошлый раз.

Мы не шапероны! Мы — вороны! Проворонили бабку!

Выйдя из хижины, я почувствовала острое желание подпалить эту развалюху. Спалить дотла, чтобы и следа не осталось.