Красная Страна

– Подождите! – бросил Лорсен, шагая по залу. Димбик почувствовал облегчение оттого, что хоть кто-то из начальства всё ещё держится за благоразумие. – Наставник Пайк совершенно ясно сказал, что не должно быть никаких осложнений с Империей! – Он выхватил конвенцию из руки Темпла. – В этой экспедиции было достаточно несчастий, не хватало ещё развязать войну!

– Вы же не хотите сказать, что верите в этот балаган? – усмехнулся Коска. – Он врёт, спасая свою шкуру!

– Не в этот раз. – Мэр вплыла в комнату ещё с парой мужиков. У одного из них не хватало глаза, но от этого выглядел весьма угрожающе. – Этот документ утверждён выбранными представителями горожан Криза и носит обязательный характер.

– Считаю, что это моя лучшая работа. – Темпл, если даже и врал, выглядел самодовольнее, чем обычно. – Он использует принцип неприкосновенности собственности, использованный при образовании Союза, отсылает к прежним правам Империи на эти земли, и даже полностью соответствует законам старателей. Я уверен, что в любом суде его признают неопровержимым.

– Увы, мой юрист бросил меня в тяжёлом положении, – выдавил Коска сквозь сжатые зубы. – Если мы станем вести дискуссию о твоей конвенции, она будет проходить в суде с острыми краями.

Лорсен фыркнул.

– Она даже не подписана. – И бросил документ на стол.

Коска прищурил налитые кровью глаза.

– А если бы и была? Темпл, ты лучше всех должен бы понимать, что значение имеют только те законы, которые подкреплены силой. Ближайшие имперские войска в неделях пути отсюда.

Улыбка Темпла лишь расширилась.

– О-о, они немного ближе.

Двери внезапно распахнулись, и, под недоверчивыми взглядами вооружённых до зубов зрителей, в Церковь Азарта с грохотом вошли солдаты. Имперские войска в позолоченных нагрудниках и поножах, с копьями в руках, с короткими мечами на поясах, с круглыми щитами, помеченными рукой Иувина, пятью молниями и снопом пшеницы. Все они выглядели так, словно маршировали прямиком из са́мой древности.

– Какого хера… – пробормотал Коска.

В центре этого причудливого почётного караула шагал старый мужчина с белой, как снег, короткой бородой и в позолоченном шлеме, украшенном высоким плюмажем. Он шёл медленно, сосредоточенно, словно это причиняло ему боль, но держался идеально прямо. Он не смотрел ни влево, ни вправо, словно Коска и его люди, Мэр и её люди, Темпл и Лорсен и все остальные тут просто насекомые, совершенно недостойные его внимания. Словно он – бог, вынужденный ненадолго спуститься к отбросам человечества. Наёмники нервно отступили, не столько от страха перед легионами императора, сколько от ауры непререкаемой власти этого старика.

Мэр распростёрлась у его ног, шелестя юбками.

– Легат Сармис, – выдохнула она. – Ваше превосходительство, ваше присутствие делает нам невероятную честь…

Челюсть Димбика упала. Легат Сармис, который сокрушил врагов императора в Третьей Битве при Дармиуме и приказал казнить всех пленных. Который по всему Земному Кругу славился своим военным искусством и своей жестокостью. Который, как все предполагали, находился за много сотен миль к югу. А он стоял перед ними, во плоти. Димбику показалось, что где-то раньше он видел это величественное лицо. Может быть, на монете.

– Оно действительно делает вам честь, – произнёс старик, – поскольку моё присутствие, это присутствие его сиятельства императора Голтуса Первого. – Пускай тело легата и усохло с годами, но его голос, с едва заметным имперским акцентом, звучал колоссально, отражался от высоких балок и повергал в трепет, как сильный гром с расстояния вытянутой руки. Колени Димбика всегда слабели перед командирами, а сейчас так и норовили подкоситься.

– Где документ? – произнёс легат.

Мэр поднялась и смиренно указала на стол, где Темпл подготовил перо и бумагу. Сармис закряхтел и сухо наклонился над документом.

– Я подписываю именем Голтуса, ибо эта рука – рука императора. – Свои слова он подкрепил жестом, возмутительным в любых других обстоятельствах, после чего поставил подпись. – Итак, готово. Теперь вы на земле Империи, и вы – подданные Империи под защитой Его Сиятельства! Согретые его щедростью. Покорные его законам.

Звенящее эхо утихло, и он нахмурился, словно только сейчас заметил наёмников. Его безжалостный взгляд упал на них, и Димбика пробрало холодом до самых костей.

Сармис выговаривал слова с ужасающей четкостью:

– Кто эти… люди?

От театральности момента даже Коска притих, но теперь, ко всеобщему беспокойству, снова обрёл голос, который звучал хрипло, слабо, почти нелепо после голоса легата, но Старик всё же заговорил, размахивая полупустой бутылкой, чтобы подчеркнуть свои мысли.

– Я Никомо Коска, капитан-генерал Отряда Милосердной Руки, и…

– И мы как раз уходим! – бросил Лорсен, хватая Коску за локоть.

Старик не дал сдвинуть себя с места.

– Без моего золота? Сильно сомневаюсь!

Димбику совершенно не нравилось, как всё развивалось. Возможно, никому не нравилось. Раздался тихий стук – это Балагур бросил кости. У одноглазого головореза неожиданно оказался нож в руке. Всё хуже и хуже.