Красная Страна

— Как я могу потерпеть неудачу с тремя такими столпами, поддерживающими меня? Первый приказ — собрать добычу. Если мы оставим ее людям, они к рассвету раздадут большую ее часть по мелочам этим стервятникам.

Люди завопили, поскольку была открыта огромная бочка вина, красные пятна усеяли снег под ней, и вино начало весело раздаваться, по десятикратной цене бочонка за каждую налитую кружку.

— К этому времени они возможно обнаружат себя глубоко в долгах, — заметил Димбик, заглаживая прядь волос влажным пальцем.

— Полагаю, мы соберем ценности без промедления, а затем, оцененные нами, посчитанные сержантом Дружелюбным, заверенные мастером Темплом, они будут заперты в этом фургоне под тройной замок. — И Коска стукнул по твердому дереву из которого был сделан фургон, словно чтобы продемонстрировать здравый смысл и надежность его предложения. — Димбик, поставьте ваших самых лояльных людей охранять его.

Брачио смотрел, как парень оборачивал голову золотой цепью, драгоценности искрились.

— Люди не станут с радостью отдавать награду.

— Они никогда не отдают, но если мы будем заодно, и предоставим достаточно поводов для отвлечения внимания, они уступят. Сколько у нас сейчас, Дружелюбный?

— Сто сорок три, — сказал сержант.

Джубаир покачал тяжелой головой на бесчестность человечества.

— Компания опасно сокращается.

— Мы не можем допустить дальнейшего дезертирства, — сказал Коска. — Я предлагаю, собрать всех лошадей, загнать в загон и тщательно охранять верными стражниками.

— Рискованно. — Брачио обеспокоенно почесал складку между подбородками. — Среди них есть норовистые…

— Это лошади. Проследите, чтобы это было сделано. Джубаир, мне нужна дюжина ваших лучших на месте, чтобы убедиться, что наш маленький сюрприз пройдет по плану.

— Уже ждут вашего слова.

— Что за сюрприз? — спросил Темпл. Видит Бог, он не был уверен, что сможет вынести еще волнения.

Генерал-капитан ухмыльнулся.

— Сюрприз, которым поделились, уже и не сюрприз вовсе. Не волнуйся! Я уверен, ты одобришь. — Темпл ни на мгновение не был убежден. В его представлении что-то хорошее и Коска пересекались все меньше с каждым днем. — Тогда все за работу, а я обращусь к людям.

По мере того, как три капитана удалялись, улыбка Коски медленно спадала, оставляя его глаза сощуренными в щелочки подозрения.

— Не верю этим ублюдкам дальше, чем мог бы посрать.

— Нет, — сказал Дружелюбный.

— Нет, — сказал Темпл. В самом деле, единственный человек, кому он доверял еще меньше, стоял сейчас перед ним.

— Я хочу, чтобы вы двое пересчитали сокровища. Каждый медный грош должен быть тщательно учтен, отмечен и убран на хранение.

— Посчитан? — сказал Дружелюбный.

— Абсолютно, мой старый друг. И проследите также, чтобы в фургоне была еда и вода, и чтобы упряжка лошадей запряжена и готова. Если все здесь пойдет… скверно, нам может потребоваться стремительный выход.

— Восемь лошадей, — сказал Дружелюбный. — Четыре пары.

— Теперь помогите мне. Мне нужно сказать речь.

С множеством гримас и ворчанием Старик взобрался на сидение, а затем на крышу фургона и встал лицом к лагерю, свесив кулаки с деревянного парапета. Под этой сценой те, что еще не были полностью заняты, начали петь в его честь; оружие, бутылки и наполовину съеденные куски качались в вечернем небе. Устав от ноши, они бесцеремонно низвергли только что коронованную королеву Союза визжать в грязи, и освободили ее от взятых взаймы драгоценностей.

— Коска! Коска! Коска! — орали они, когда генерал-капитан снял свою шляпу, расправил седые клочки волос вдоль головы и широко развел руки, чтобы принять их лесть. Кто-то выхватил скрипку у нищего и разбил ее в щепки, и убедился в его дальнейшем молчании ударом в челюсть.

— Мои славные товарищи! — взревел Старик. Время возможно притупило некоторые из его способностей, но громкость его голоса не пострадала. — Мы хорошо поработали! — восторженные крики. Кто-то бросил деньги в воздух, вызвав безобразную стычку. — Сегодня мы празднуем! Сегодня мы пьем, поем, пируем, как полагается праздновать победу достойным героям старины! — Еще крики, и братские объятья, и шлепанье по спинам. Темпл думал, стали бы герои старины праздновать сброс с утеса двух дюжин старцев. Скорее всего. Это же герои.

Коска поднял шишковатую руку для тишины, в конечном счете ее добившись, за исключением слабых сосущихся звуков от пары, которая рано начала празднование.

— Однако, перед пиром, я сожалею, но должен быть произведен подсчет. — Немедленная смена настроения. — Каждый человек сдаст свою добычу… — Теперь прорывалось сердитое бормотание. — Всю его добычу! — Еще сердитей. — Никаких проглоченных камней, никаких монет в жопах! Никто не хочет, чтобы возникла необходимость там смотреть. — Несколько отдельных восклицаний. — Таким образом, наш грандиозный улов может быть тщательно оценен, записан, бережно сохранен под тройным замком в этом самом фургоне, чтобы быть распределенным как полагается, когда мы достигнем цивилизации!

Настроение становилось угрожающим. Темпл отметил нескольких людей Джубаира, настороженно пробивающихся через толпу.