Красная Страна

– Какого черта происходит? – Лорсен, черный плащ накинут поверх ночной рубашки, волосы дико растрепаны на голове.

– Похоже, наш друг Ламб пытается спасти вашего пленника, – сказал Коска. – Отойдите от двери, идиоты – думаете, это шутка?

– Спасти? – пробормотал Сворбрек, поднимая брови под косо надетыми очками, очевидно недавно выползший из постели.

– Спасти? – бросил Лорсен, хватая Вайла за воротник.

– Паут захватил пленника… в плен. Он присматривает за ним…

Из открытой двери форта шатаясь вывалилась фигура, сделала несколько нетвердых шагов. Глаза широко раскрыты под маской, руки прижаты к груди. Паут. Он упал на лицо, кровь окрасила снег вокруг него в розовый.

– Что вы говорили? – бросил Коска. Завизжала женщина, отшатываясь назад, зажимая рот рукой. Мужчины начали вылезать из палаток и лачуг, с затуманенными глазами, напяливая одежду и части доспехов, нащупывая оружие, дыхание парило на холоде.

– Притащите сюда побольше луков! – проорал Коска, вцепляясь ногтями в покрытую волдырями шею. – Хочу, чтобы вы утыкали стрелами все, что покажется! Уберите чертовых гражданских!

Лорсен прошипел Вайлу в лицо:

– Контус все еще жив?

– Я так думаю… он был, когда я… когда я…

– Малодушно сбежал? – Наденьте вашу маску, черт возьми, вы позор!

Возможно инквизитор был прав, и Вайл был позорным практиком. Он чувствовал странную гордость от такой возможности.

– Вы слышите меня, господин Ламб? – крикнул Коска, когда сержант Дружелюбный помог ему влезть в его позолоченный ржавый нагрудник – сочетание роскоши и угасания, лучше всего характеризовавшее этого человека.

– Ага, – донесся голос северянина от задней двери форта. Над лагерем установилось подобие тишины, впервые с тех пор, как наемники предыдущим днем с триумфом вернулись.

– Я так рад, что вы снова почтили нас своим присутствием! – Генерал-капитан махнул наполовину одетым лучникам идти вокруг лачуг. – Жаль, что вы не послали весточку о своем прибытии, тогда мы могли бы подготовить более подходящий прием!

– Хотел вас удивить.

– Мы ценим этот жест! Но должен сказать, у меня тут сто пятьдесят бойцов! – Коска оглядел качающиеся луки, влажные глаза, пожелтевшие лица его Компании. – Некоторые из них очень пьяны, но все же. Хоть я давний поклонник финалов, в которых все идет прахом, я в самом деле не вижу для вас счастливого окончания!

– Мне никогда не везло со счастливыми концами, – донесся рык Ламба. Вайл не знал, как человек мог быть таким спокойным в таких обстоятельствах.

– Как и мне, но возможно мы могли бы устроить его между нами! – Парой жестов Коска отправил еще людей бежать по обеим сторонам форта и приказал принести свежую бутылку. – Теперь почему бы вам обоим не сложить оружие и не выйти, и мы могли бы обсудить все как цивилизованные люди!

– И с цивилизацией мне никогда не везло, – крикнул Ламб. – Полагаю, вам придется прийти ко мне.

– Чертов северянин, – пробормотал Коска, вытаскивая пробку из последней бутылки и отбрасывая ее прочь. – Димбик, кто-нибудь из ваших людей трезв?

– Вы хотели, чтоб они напились, как только возможно, – сказал капитан, запутавшийся в своей испачканной перевязи, которую он пытался надеть.

– Теперь они нужны мне трезвыми.

– Возможно несколько были на страже…

– Шлите их сюда.

– И нам нужен Контус живым! – гавкнул Лорсен.

Димбик поклонился.

– Мы сделаем все возможное, инквизитор.

– Но обещать не будем. – Коска сделал долгий глоток из бутылки, не отрывая взгляда от дома. – Мы заставим этого северного ублюдка пожалеть, что он вернулся.

– Тебе не следовало возвращаться, – проворчал Савиан, заряжая арбалет.

Ламб приоткрыл дверь, чтобы посмотреть.

– Уже жалею. – Удар, щепки, и яркий наконечник болта показался между досками. Ламб отдернул голову и пинком закрыл дверь. – Вышло немного не так, как я надеялся.

– То же можно сказать о большинстве вещей в жизни.

– В моей жизни, несомненно. – Ламб взялся на ручку ножа в шее практика, вытащил его, вытер о черную куртку мертвеца и бросил Савиану. Тот поймал его и засунул за ремень.

– Никогда не бывает слишком много ножей, – сказал Ламб.

– Правило, по которому стоит жить.

– Или умереть, – сказал Ламб, бросая следующий. – Нужна рубашка?

Савиан потянул руки, глядя, как двигаются татуировки. Слова, по которым он старался прожить жизнь.

– Какой смысл накалывать их, если нет возможности показать? Я скрывал их слишком долго.

– Полагаю, человек должен быть тем, кто он есть.

Савиан кивнул.

– Хотел бы я, что б мы встретились тридцать лет назад.

– Нет, не хотел бы. Тогда я был бешеным уебком.

– А теперь?

Ламб воткнул кинжал в стол.

– Думал, я чему-то научился. – Он бросил другой в дверной проем. – Но вот я здесь, раскладываю ножи.

– Ты выбираешь путь, так? – Савиан начал натягивать тетиву на другом арбалете. – И думаешь, что это лишь до завтра. Затем тридцать лет спустя смотришь назад и видишь, что выбрал путь на всю жизнь. Если б знал тогда, возможно думал бы тщательнее.

– Возможно. Если честно, я никогда не был силен в том, чтобы думать тщательно.